должна ему показать какой стала! Пусть локти кусает петух хуторской! Хотя нет, я не права, теперь он сволочь императорская — новый подвид! — ввернула последний аргумент черноволосая стерва и села на кровать, ожидая реакции.
— Ой, да больно нужно! Из-за него себя мучить! — парировала Леся, но подушку от лица убрала.
— Леся, ну сделай мне подарок, а? — у бывшей травницы было такое выражение лица — без слез не взглянешь.
— Пусть тебе Атан с Владином подарки делают, — огрызнулась девушка без особого энтузиазма.
— Так уже сделали. Одна ты осталась. — Милада шмыгнула носом с такой обидой, словно если она не приведет сейчас Лесандрин в порядок, то мир рухнет, а ей останется только разгребать осколки.
— Ладно. — Лесандрин пихнула подругу в плечо, — Один раз можно и потерпеть. Ради тебя.
Милада с радостным криком вскочила с кровати и принялась расставлять флакончики на тумбочке у кровати. Леся осмотрела богатый «арсенал» и тут же пожалела о том, что согласилась на подобный эксперимент.
Зал, мило украшенный цветами и плакатами с надписями: «До свидания, выпускники!», был полон. Леся держала под руку Николая высокого русоволосого парня, с которым они сдружились на почве увлечения мифологией. Николай как-то попытался выказать ей знаки внимания, но Лесандрин обрубила ухаживания на корню, четко определив границы их общения. Между ними могли быть только дружеские отношения. Николай согласился, так что лучшей кандидатуры для сопровождения на бал не найти. Старания Милады не прошли даром, и Лесандрин сияла, словно начищенная серебряная монета. Не от счастья, конечно же, но остальным об этом знать не обязательно. Надо было видеть глаза Николая, когда Леся вышла из комнаты в полном облачении. Молодой человек трижды проклял себя за то, что согласился с условиями Лесандрин, но спохватившись, порадовался сам за себя, что ведет такую красоту на бал именно он, а не кто-то другой. Теперь все могли ему завидовать. Милада сверкала малахитом в собственноручно сшитом зеленом платье. Сияющие счастьем изумрудные глаза, казались огромными на раскрасневшемся личике. Кавалер Милады, сжимающий ее тонкую ладошку, раздувался от гордости. «Важная птица — гусь» — подумала Леся, глядя на эту занятную парочку. Владин, конечно, приятный молодой человек, но Лесандрин считала, что он слишком мягок для Миладки. Она вертела им, как хотела. Возможно, это являлось основной причиной тому, что звезда алхимии так и не отдала ему свое сердце… Выпускники уселись на длинные скамьи, установленные по бокам зала. За их спинами стояли странники в парадной форме. Снежно-белые кители и черные брюки. В не приемов, обязующих странников одеваться в форму, их легко угадать по осанке, гордой посадке головы, надменному взгляду, угрозе, исходящей от них… но не по одежде. Странники ни коим образом не должны выделяться среди обычных жителей. Смешно, но они выделялись, опытный взгляд жителя империи безошибочно выделял странника из толпы. За полторы с лишним сотни лет страха и не такому научишься. Леся внимательно оглядела зал, но Самойлова не увидела. Она облегченно вздохнула, теша себя надеждой, что встреча откладывается на неопределенное время. В идеале — навсегда. Выпускной потек по накатанному руслу. Сначала директор Ириан зачитал длинную речь о том, как Академия будет гордиться своими учениками. Лесандрин точно бы уснула, если бы не ехидные замечания Милады по поводу гордости. — Интересно, а Ириан будет мною очень сильно гордиться, если я вдруг, случа-а-айно подорву Императорские лаборатории? — невинно поинтересовалась она. Леся еле сдерживала смешки, очень уж явно она представила себе руины Императорского дворца в купе с лабораториями. Владин же недовольно шикнул на спутницу, страшно вращая глазами, пытаясь вразумить черноволосое горе напоминанием, что за их спинами странники стоят. Подобная мимика еще больше раззадорила Миладу, а Лесандрин поспешила вернуться к созерцанию директора с его речью. Иначе она не смогла бы взять себя в руки. А смех посреди проникновеннейшей речи директора — наивысшая невоспитанность. Длинный монолог закончился, и выпускники разразились аплодисментами. Никто ничего не понял, но хлопать нужно — таковы правила. — Результаты распределения зачитает льер Самойлов Владимир Семенович, капитан отряда одного из элитных подразделений войск его Императорского Величества. Все взлелеянные надежды разлетелись в пух и прах. Милада кинула быстрый взгляд на подругу, но на лице Лесандрин не отразилось ни одной истинной эмоции. Она смотрела на него и понимала, что Владимир нисколько не изменился. Женская половина зала восхищенно ахнула и уставилась на капитана во все глаза. «Предсказуемая реакция, — отметила про себя Лесандрин. — Когда-то я так же открыто восхищалась этим человеком». Девушка прекрасно понимала, что единственный способ держать себя в руках — холить и лелеять собственную злость на него. Она настолько сосредоточилась на ощущениях, что пропустила конец речи и не услышала результаты распределения. Поэтому девушка весьма удивилась, когда люди стали подходить к ней и поздравлять с редкой удачей, осенившей ее своим крылом. Лесандрин повернулась к Миладе и наткнулась на ее ошарашенный взгляд. — Что случилось? — Лесандрин тронула Миладу за плечо. — Мечты сбываются, — неопределенно протянула она, — по распределению я попала в императорские лаборатории, а ты в отряд одного из элитных подразделений войск его Императорского Величества… — Нет, ты так говоришь, словно тебя к каторге приговорили! — воскликнула Леся, обнимая подругу. — Лесь, по распределению ты попала в отряд Самойлова. — Ну, я надеюсь, что смогу добиться перевода в другой отряд, — улыбнулась Лесандрин, моля всех известных богов и одного Всевидящего, чтобы решение проблемы действительно оказалось таким легким, как она думает.
Как только священное действо под названием «Бал выпускников» переместилось во внутренний двор Академии, Лесандрин предприняла попытку сбежать. Все-таки, большего от нее и не требовалось — посидеть на официальной части и все — танцевать во дворе под звуки скрипок и виолончелей она не собиралась. И так устала. Завтра последний день свободной жизни. Руководство прекрасно осознает, что ученики будут не в лучшей форме, а нюхать запах перегара и смотреть на перекошенные лица вновь прибывших работничков — перспектива не ахти, поэтому завтра Академия будет содрогаться сначала от похмельных, а потом от прощальных воев. А вот послезавтра с раннего утра Лесандрин должна будет предстать пред ясны
Зал, мило украшенный цветами и плакатами с надписями: «До свидания, выпускники!», был полон. Леся держала под руку Николая высокого русоволосого парня, с которым они сдружились на почве увлечения мифологией. Николай как-то попытался выказать ей знаки внимания, но Лесандрин обрубила ухаживания на корню, четко определив границы их общения. Между ними могли быть только дружеские отношения. Николай согласился, так что лучшей кандидатуры для сопровождения на бал не найти. Старания Милады не прошли даром, и Лесандрин сияла, словно начищенная серебряная монета. Не от счастья, конечно же, но остальным об этом знать не обязательно. Надо было видеть глаза Николая, когда Леся вышла из комнаты в полном облачении. Молодой человек трижды проклял себя за то, что согласился с условиями Лесандрин, но спохватившись, порадовался сам за себя, что ведет такую красоту на бал именно он, а не кто-то другой. Теперь все могли ему завидовать. Милада сверкала малахитом в собственноручно сшитом зеленом платье. Сияющие счастьем изумрудные глаза, казались огромными на раскрасневшемся личике. Кавалер Милады, сжимающий ее тонкую ладошку, раздувался от гордости. «Важная птица — гусь» — подумала Леся, глядя на эту занятную парочку. Владин, конечно, приятный молодой человек, но Лесандрин считала, что он слишком мягок для Миладки. Она вертела им, как хотела. Возможно, это являлось основной причиной тому, что звезда алхимии так и не отдала ему свое сердце… Выпускники уселись на длинные скамьи, установленные по бокам зала. За их спинами стояли странники в парадной форме. Снежно-белые кители и черные брюки. В не приемов, обязующих странников одеваться в форму, их легко угадать по осанке, гордой посадке головы, надменному взгляду, угрозе, исходящей от них… но не по одежде. Странники ни коим образом не должны выделяться среди обычных жителей. Смешно, но они выделялись, опытный взгляд жителя империи безошибочно выделял странника из толпы. За полторы с лишним сотни лет страха и не такому научишься. Леся внимательно оглядела зал, но Самойлова не увидела. Она облегченно вздохнула, теша себя надеждой, что встреча откладывается на неопределенное время. В идеале — навсегда. Выпускной потек по накатанному руслу. Сначала директор Ириан зачитал длинную речь о том, как Академия будет гордиться своими учениками. Лесандрин точно бы уснула, если бы не ехидные замечания Милады по поводу гордости. — Интересно, а Ириан будет мною очень сильно гордиться, если я вдруг, случа-а-айно подорву Императорские лаборатории? — невинно поинтересовалась она. Леся еле сдерживала смешки, очень уж явно она представила себе руины Императорского дворца в купе с лабораториями. Владин же недовольно шикнул на спутницу, страшно вращая глазами, пытаясь вразумить черноволосое горе напоминанием, что за их спинами странники стоят. Подобная мимика еще больше раззадорила Миладу, а Лесандрин поспешила вернуться к созерцанию директора с его речью. Иначе она не смогла бы взять себя в руки. А смех посреди проникновеннейшей речи директора — наивысшая невоспитанность. Длинный монолог закончился, и выпускники разразились аплодисментами. Никто ничего не понял, но хлопать нужно — таковы правила. — Результаты распределения зачитает льер Самойлов Владимир Семенович, капитан отряда одного из элитных подразделений войск его Императорского Величества. Все взлелеянные надежды разлетелись в пух и прах. Милада кинула быстрый взгляд на подругу, но на лице Лесандрин не отразилось ни одной истинной эмоции. Она смотрела на него и понимала, что Владимир нисколько не изменился. Женская половина зала восхищенно ахнула и уставилась на капитана во все глаза. «Предсказуемая реакция, — отметила про себя Лесандрин. — Когда-то я так же открыто восхищалась этим человеком». Девушка прекрасно понимала, что единственный способ держать себя в руках — холить и лелеять собственную злость на него. Она настолько сосредоточилась на ощущениях, что пропустила конец речи и не услышала результаты распределения. Поэтому девушка весьма удивилась, когда люди стали подходить к ней и поздравлять с редкой удачей, осенившей ее своим крылом. Лесандрин повернулась к Миладе и наткнулась на ее ошарашенный взгляд. — Что случилось? — Лесандрин тронула Миладу за плечо. — Мечты сбываются, — неопределенно протянула она, — по распределению я попала в императорские лаборатории, а ты в отряд одного из элитных подразделений войск его Императорского Величества… — Нет, ты так говоришь, словно тебя к каторге приговорили! — воскликнула Леся, обнимая подругу. — Лесь, по распределению ты попала в отряд Самойлова. — Ну, я надеюсь, что смогу добиться перевода в другой отряд, — улыбнулась Лесандрин, моля всех известных богов и одного Всевидящего, чтобы решение проблемы действительно оказалось таким легким, как она думает.
Как только священное действо под названием «Бал выпускников» переместилось во внутренний двор Академии, Лесандрин предприняла попытку сбежать. Все-таки, большего от нее и не требовалось — посидеть на официальной части и все — танцевать во дворе под звуки скрипок и виолончелей она не собиралась. И так устала. Завтра последний день свободной жизни. Руководство прекрасно осознает, что ученики будут не в лучшей форме, а нюхать запах перегара и смотреть на перекошенные лица вновь прибывших работничков — перспектива не ахти, поэтому завтра Академия будет содрогаться сначала от похмельных, а потом от прощальных воев. А вот послезавтра с раннего утра Лесандрин должна будет предстать пред ясны