Майкл Ондатже
Призрак Анил

ОТ АВТОРА

С середины 1980-х до начала 1990-х годов Шри-Ланка переживала кризис, в который были втянуты три основные группы: правительство, антиправительственные повстанческие силы на юге и партизаны-сепаратисты на севере. Как повстанцы, так и сепаратисты объявили войну правительству. В конце концов против сепаратистов и мятежников были посланы правительственные подразделения, законные и незаконные.

«Призрак Анил» — роман, действие которого разворачивается в ту политическую эпоху и в тот исторический момент. И хотя организации и события, подобные тем, что здесь описаны, существовали и происходили на самом деле, герои и эпизоды книги полностью вымышлены.

Сегодня война на Шри-Ланке продолжается в другой форме.

М.О.

~~~

В поисках работы я пришел в Богалу,

Я спускался в шахты глубиной в семьдесят сажень,

Незаметный, как муха, неразличимый сверху.

Лишь когда я выбираюсь на поверхность,

Моей жизни ничего не угрожает…

Благословенны подмости глубоко в шахте,

Благословенно колесо жизни у входа в шахту,

Благословенна цепь, привязанная к колесу…

Народная песня шахтеров, Шри-Ланка

Утром, в половине шестого, когда приезжали судебные эксперты, их уже ждали несколько родственников. Пока Анил с коллегами работали, они стояли и никуда не уходили. Они сменяли друг друга, и кто-нибудь всегда оставался поблизости, как бы для того, чтобы свидетельства не были вновь потеряны. Бдение над мертвыми, над их полураскопанными телами.

На ночь захоронение прикрывали пластиковой пленкой, прижав ее к земле камнями или кусками железа. Родственники знали, когда примерно должны появиться ученые. Они снимали пленку, подходили к обнажившимся костям и стояли там, пока вдали не раздавался рев полноприводного внедорожника. Однажды Анил обнаружила на земле отпечаток босой ноги. На другой день — лепесток цветка.

Они готовили чай для бригады экспертов. В самые изнурительные часы гватемальской жары защищали их от солнца своими серапе или банановыми листьями. Потом переходили к другим раскопкам в горах на западе. Найти пропавшего сына можно было где угодно.

Однажды во время обеденного перерыва Анил и ее коллеги отправились к ближайшей речке, чтобы освежиться. Вернувшись, они увидели в могиле женщину. Она стояла на коленях, низко склонившись, словно на молитве, и смотрела вниз на останки двух тел. Годом раньше в этом регионе похитили ее мужа и брата. Теперь казалось, что мужчины прилегли вздремнуть рядом на циновке. Когда — то эта женщина была связующим звеном между ними, соединяла их. Они возвращались с поля, входили в хижину, ели приготовленный ею обед и спали около часа. Она участвовала в этом каждый день.

Анил понимала, что нет слов, способных описать, даже для нее самой, лицо этой женщины. Но оплакивание любви на этом склоне она никогда не забудет, помнит до сих пор. Услышав их приближение, женщина встала и отошла, освободив им место для работы.

САРАТ

Она прилетела в начале марта, их самолет приземлился в аэропорту Канаяка до рассвета. Они летели с западного побережья Индии, и, когда пассажиры спустились по трапу на бетонную полосу, было еще темно.

Когда она вышла из терминала, солнце уже поднялось над горизонтом. На Западе она когда-то прочитала: «Где заря проходит в бухту, словно гром из-за морей»^[1] — и поняла, что она единственная из всей группы может представить себе эту фразу физически. Хотя ей самой рассвет никогда не казался неожиданным, как гром. Сначала раздавалось квохтанье кур, шум повозок и слабого утреннего дождя или скрип газеты по стеклу, которой кто-то протирал окно в другой части дома.

Как только ее паспорт ООН в голубой обложке был проверен, к ней подошел молодой чиновник и зашагал рядом. Она сражалась со своими чемоданами, но он не вызвался помочь.

— Давно вы уехали? Вы же здесь родились, верно?

— Пятнадцать лет назад.

— Вы еще говорите по-сингальски?

— Немного. Послушайте, вы не против, если мы помолчим в машине по пути в Коломбо? Я еще не пришла в себя от перелета. Мне просто хочется немного оглядеться. Может, выпить немного тодди, пока не поздно. В салоне Габриэля по-прежнему делают массаж головы?

— В Коллапитии? Да. Я знал его отца.

— Мой отец тоже знал его отца.

Не притронувшись к чемоданам, он организовал погрузку багажа в машину.

— Тодди! — Он рассмеялся, продолжая разговор. — Первое, о чем вы вспомнили через пятнадцать лет. Возвращение блудной дочери.

— Я не блудная дочь.

Час спустя он энергично тряс ей руку у двери снятого для нее маленького дома.

— Завтра встреча с господином Диясеной.

— Благодарю.

— У вас здесь есть друзья?

— Сказать по правде, нет.

Анил была рада остаться в одиночестве. В Коломбо у нее имелись кое-какие родственники, но она не стала сообщать им о своем возвращении. Она извлекла из сумки таблетку снотворного, включила вентилятор, выбрала себе саронг и улеглась в постель. Больше всего она соскучилась по вентиляторам. После того как в восемнадцать лет она уехала из Шри-Ланки, единственным, что по-настоящему связывало ее с домом, были новые саронги — их присылали каждое Рождество родители, а она покорно их носила — и новые вырезки из газет о соревнованиях по плаванью. Еще подростком Анил прекрасно плавала, и ее семья так и не смогла этого забыть — ярлык пловчихи пристал к ней навечно. На Шри-Ланке известный игрок в крикет мог с легкостью начать деловую карьеру благодаря техничному удару или знаменитому броску в матче между командами Королевского колледжа и колледжа Святого Фомы. В шестнадцать лет Анил выиграла заплыв на две мили, который устраивал отель «Маунт-Лавиния».

Каждый год десятки людей бросались в море, проплывали милю до буя и возвращались на берег. Потом еще день-два газеты поздравляли самого быстрого мужчину и самую быструю женщину. В «Обсервере» появилась фотография, где она выходит из прибоя в то январское утро, с надписью: «Анил победила!» — отец повесил ее у себя в конторе. Эту фотографию разглядывали все дальние родственники из Австралии, Малайзии и Англии, а также на Шри-Ланке не из-за ее победы, а, вероятно, из-за ее привлекательной внешности тогда и в будущем. Не казалась ли она там слишком широкой в бедрах?

Фотограф поймал усталую улыбку Анил, согнутая правая рука стягивает резиновую шапочку, на заднем плане расплывчатые фигуры проигравших (когда-то она знала их по именам). Черно-белая фотография слишком долго оставалась семейной