глазами, грузовик постепенно приближался, и стало заметно, что он бурого цвета. Дети прекратили игру и сломя голову понеслись ему навстречу. Нечасто им доводилось видеть грузовик, гораздо привычней для них были телеги, запряженные лошадьми. Грузовик поравнялся с ними, они освободили ему дорогу, а потом побежали вслед, размахивая руками. Грузовик направлялся к их дому. В кузове сидели двое солдат, а с ними — их отец. Машина остановилась, и Фатима шмыгнула в дом: никому из мужчин, кроме ее мужа, не позволено видеть ее лицо.

Мужчины спрыгнули на землю и торопливо сгрузили три бочки. Потом солдаты все с той же поспешностью вскочили обратно в кузов, взревел мотор, и военный грузовик помчался назад по пыльной дороге среди умирающих засохших деревьев.

Фатима вышла из дома:

— Где ты раздобыл воду?

— Я отдал за нее триста дирхамов. Это Амсакан Вальд Утагрит указал мне на этих двух солдат. Они крадут воду из казармы и продают ее на черном рынке.

— А откуда у солдат вода?

— Они же военные! У них все есть. Государство снабжает их всем.

— Вот счастливчики!

— Они мне еще пообещали, если я буду держать язык за зубами, достать все, что угодно: и воду, и скот. И по сходной цене. Так что и ты помалкивай.

— А вдруг Амсакан Вальд Утагрит проболтается?

— Зачем ему это? Он и сам покупает у них воду.

— Не очень-то я доверяю этому человеку. Ненадежный он, вон сколько раз женился и разводился.

— Какое тебе дело до него? Может, замуж за него собралась?

— Помолчал бы лучше! Давай откатим эти бочки под навес.

Они покатили первую бочку, за ними увязались дети и стали помогать, радуясь звукам плещущей в бочке воды.

Фатима прогнала их.

— Идите-ка лучше играть! Вот здесь вода. Но если хоть один из вас подойдет без спросу к бочкам, я дам ему хорошего пинка.

Муж Фатимы вытер пот со лба и присел на землю у изгороди. Фатима сама откатила оставшиеся бочки под навес. Как только она управилась, муж велел ей приготовить чай. Она поспешила в дом. Он взглянул на небо — чистое, ярко-голубое, без единого облачка. В Касабланке небо тоже было безоблачным и ярко-голубым, но у тех, кто там живет, есть все, даже вода в бассейнах. Он видел, как они плавают, пьют вино, жуют бутерброды, мужчины обнимают женщин, и все они смеются. И откуда только у людей берутся такие деньги?

Фатима вышла во двор и спросила:

— Пойдешь в дом или подать тебе чай сюда?

— Принеси чайник и займись своими делами.

Она поставила перед ним фарфоровый чайник и вернулась в дом. Откуда-то издалека до него доносились голоса детей. Он налил себе чаю. Чай был очень горячий. Тут подбежал один из мальчишек и захныкал, выпрашивая чаю. Фатима выглянула из дверей и прикрикнула:

— Дай отцу спокойно попить чаю!

Но муж поднял голову и сказал:

— Принеси ему тоже стакан.

Фатима исчезла в доме и вернулась со стаканом, проворчав по-берберски:

— На, возьми, чтоб ты подавился!

Муж Фатимы заметил на горизонте приближающуюся машину, поначалу она казалась черной точкой. Он встал и, напрягая зрение, стал вглядываться в нее. У него были слабые глаза, но он был уверен, что машина ему не привиделась. Уж не едут ли снова солдаты еще с одной бочкой воды? Он крикнул жене:

— Фатима! Солдаты везут нам еще одну бочку.

Она выскочила из дому и побежала к нему. Потом взобралась на валун и, приставив ладонь ко лбу, стала вглядываться в дорогу.

— Что-то не похоже на их машину. У тебя глаза совсем никудышные сделались, ничего не видишь.

Фатима вернулась в дом, а он вышел за изгородь. Теперь он и сам убедился, что это не военный грузовик, а обыкновенный джип. Тут же примчались дети, они скакали по двору от радости. Один из них кричал:

— Воду, воду везут!

Отец рассердился:

— Кыш отсюда! Ступайте к матери!

Муж Фатимы разглядел, что это был полицейский джип, и заторопился в дом, дети побежали следом.

…Полицейские ввалились в дом. Муж Фатимы испуганно отступил к стене и побледнел. Полицейские вышли во двор, хлопнув дверью, один из них стал мочиться у изгороди, а другой тем временем подошел к мужу Фатимы, постоял, постоял и вдруг с силой пнул его ногой в живот:

— Вор, сукин сын! Крадешь воду из военной казармы! Где бочки?

Первый полицейский у изгороди застегивал ширинку, не обращая внимания на окружающих.

Муж Фатимы, корчась от боли, упал на землю. Полицейский схватил его за грудки и заставил подняться:

— Говори, где вода?..