сидит в невидимом ящике, и с тем мы отправимся домой, но я на все сто уверен, что дела у нас сразу пойдут лучше.

Она по-прежнему не смотрела на него. Мимы ей были ненавистны больше, чем что-либо другое. Однажды она призналась Габриелю, что всякий раз, когда видит в Ковент-Гардене выступление безмолвного студента школы актерского мастерства с набеленным лицом, ей хочется двинуть его кулаком. Она была уверена, что он вспомнил об этом, когда упомянул Марселя Марсо. Он и приплел пантомиму исключительно для того, чтобы досадить ей. Вот мерзавец!

— Почему бы тебе самому не попробовать себя в пантомиме, Габ? Заткнись, наконец, черт бы тебя побрал!

Он повиновался. Через некоторое время он приготовил для нее чашку горячего шоколада. Она поблагодарила. Он поцеловал ее в макушку. Они молча посмотрели по телевизору вечерние новости и отправились в постель.

Тот день, когда Габриель попал под машину, начался совершенно обычным образом. Утром он принес сонной и напичканной гормонами Элли чашку чая, просмотрел телетекст на предмет новостей спорта, чтобы узнать, не произошло ли чего-нибудь интересного за те шесть часов, которые он провел в неспокойном, прерывистом сне, потом посадил на брюки жирное пятно, уронив бутерброд с арахисовым маслом. Задав таким образом соответствующий ритм новому дню, он отправился к станции метро и попал под ливень. Габриель всегда заявлял, что жить вблизи конечной станции метро, такой как, например, «Уолтемстоу» или «Аппер-Онгар», очень выгодно, потому что всегда можно найти сидячее место. К числу неудобств, однако, относится то, что, кроме как на треклятом метро, вам точно никуда не добраться. И уже никуда не деться, пока едва ли не весь Лондон вторгается в ваше личное пространство, наступая вам на ноги и ставя свои портфели вам на мошонку. А потом вам приходится протискиваться сквозь неподвижную, недружелюбную толпу этих зомби для того, чтобы всего-навсего выбраться из поезда и дотащиться по загнивающим внутренностям лондонской подземки до той адской прямой кишки, каковой является Северная линия.

Еще две остановки — и Габриель уже был в Кэмдене, и начавшийся день сперва показался ему вполне обычным.

Первый признак того, что это не так, появился, когда он попытался войти в Сеть и выяснилось, что сервер не работает. Второй — и ему следовало обратить на это внимание в ту же минуту — заключался в том, что в офисе он оказался практически в одиночестве, если не считать двух юных секретарш, шушукавшихся в дальнем углу.

— Что-то с сервером, — сказал Габриель будничным тоном.

Девушки посмотрели на него сочувственно.

— Где все?

Под «всеми» подразумевался редактор, айтишник и Верзила Дейв, еще один райтер.^[1]

— Они там, — сказала одна из секретарш, указывая в сторону кабинета редактора. — Тебе велели передать, чтобы ты тоже зашел, когда придешь.

«Хорошо, но почему ты сразу не сказала?» — подумал Габриель, у которого теперь уже появилось какое-то нехорошее предчувствие. Как только он открыл дверь, все посмотрели в его сторону и Верзила Дейв сказал:

— Привет, дружище, нет ли у тебя на примете приличной работенки?

— Что?

— Нам перекрыли кислород, — пояснил редактор. — Вчера поздно вечером мне позвонили. Нашего веб-сайта больше не существует. Теперь мы все безработные.

— А чтоб их!..

— Вот именно, — согласился Дейв.

— Я собираюсь оставить их без программного обеспечения. Сотру все к чертовой матери, — заявил айтишник. — Уж я позабочусь, чтобы наши компьютеры можно было бы продать только в качестве фенов для сушки волос.

— Да, отличный способ сполна получить пособие по сокращению, — заметил редактор.

— А много нам полагается? — спросил Габриель.

— По месячному окладу за каждый проработанный здесь год плюс еще один месячный заработок.

«Я здесь проишачил пять лет, — мысленно прикинул Габриель, — то есть всего получается шестимесячное жалованье».

— Не густо, — прокомментировал он вслух.

Ответом ему была тишина.

— Спортивные веб-сайты в данный момент не слишком-то популярны, — пожаловался Верзила Дейв.

— Да уж.

— Может, в паб? — предложил редактор. — По первой плачу за всех, а потом каждый за себя.

— А паб открыт? — засомневался Габриель.

— Я знаю один, который точно открыт, — ответил Верзила Дейв.

В пабе — одном из тех больших и просторных заведений, где на стенах висят телеэкраны, а в меню ланча присутствуют луковые кольца, — Габриель сел рядом с Дейвом:

— Что собираешься делать?

— Не имею ни малейшего понятия, просто срань какая-то, — ответил Дейв. — Все, что я знаю, — сокращения коснулись не только нас. Tellsport.com уволил всех своих райтеров. Они теперь принимают ставки онлайн, и на главной странице там голая баба. World-sports.com закрылся две недели назад. Остались только сайты с тотализаторами или те, которые на самом деле принадлежат телевизионным компаниям. А ты-то сам что будешь делать?

— Понятия не имею, — буркнул Габриель. — Для начала могу, например, напиться.

— Нормальный план, — одобрил Верзила Дейв.

Наступало время обеденного перерыва, и работники других компаний, расположенных в том же здании, прослышав об их увольнении, пришли выразить сочувствие и заказать пострадавшим выпивку. В их числе был приятель Габриеля по имени Сэм, который по совместительству являлся мужем лучшей подруги Элли. Настоящая дружба проверяется в беде, и Сэм заказал шотландского виски на всю компанию.

— Как думаешь, тебе удастся найти работу? — спросил Сэм.

— По мне, ситуация беспросветная, на веб-сайтах никакой работы нет. Штаты всех газет и журналов укомплектованы, — ответил Габриель. — Самое большее, на что я могу надеяться, это стать фрилансером.^[2] Но и здесь все не так-то просто. Есть множество внештатных журналистов, согласных писать о футболе за гроши, если при этом им будут давать бесплатные билеты и указывать над статьей их фамилию. Я староват, чтобы конкурировать с молокососами. Мне нужны деньги.

— А что говорит Элли?

— Я ей еще не сказал.

— Понятно, — кивнул Сэм. — А почему?

— Потому что я хочу предложить ей решение проблемы, а не саму проблему. Ей сейчас и без того хватает забот, довольно с нее экстракорпорального оплодотворения и говнюка-бойфренда. Ей кажется, будто она одна тащит на себе весь воз. Так что если ты ей не проговоришься, буду признателен.

Сэм кивнул.

— Знаешь, Габ, нам надо придумать, как заработать деньжат, — заявил уже сильно наклюкавшийся Верзила Дейв. — Нам обоим. Тебе для малыша, которого ты еще не настрогал, а мне для ребят, которых я никогда не вижу.

— Ну разве что