только очень красивые. И ей ужасно захотелось потрогать этого блестящего дяденьку.

— Не трогай! — закричал Юра. — Слышала, что он сказал?

— А кто — «он»?

— Кто, кто — Пушкин! То есть это не Пушкин, понимаешь? Вообще-то это сапог. То есть это не сапог, а тот… с ушами… — Юра запутался и начал сердиться…

— В общем, так, — решительно обратился он к Пушкину. — Вылезай! Всё равно мы тебя уже видели.

— Ладно, — послышался хрипловатый голосок. — Только вы отвернитесь.

Дети честно отвернулись и замерли в ожидании.

— Ну, и долго я вас ждать буду?

На кровати сидел… Как бы это сказать?.. Наверное, всё-таки мальчишка. Только очень лохматый и с длинными, как у зайца, ушами. Роста он был среднего: чуть пониже сапога и чуть повыше Пушкина.

— Застукали, — вздохнул мальчишка и сложил из пальцев две фиги. — Ну, и дальше что?

— А ты кто такой? — спросил Юра.

— И зачем нам фигушки показываешь? — добавила Нюра. — Это некрасиво.

— Барабашка я, — сказал мальчишка, насупившись. — А это вовсе не фигушки никакие, а приёмчик против сглаза. И ничего некрасивого тут нету. Меня дедушка учил их складывать. А как говорил дедушка: дедушка плохому не научит. Понятно?

Против «дедушки» возразить было нечего.

— А Барабашка — это имя или фамилия?

Барабашка задумался.

— И то и другое… — сказал он. — И третье…

— Какое ещё третье? — удивился Юра.

— «Какое, какое»… Вот ты человек? И папа у тебя человек. И мама человек. Правильно? А я — Барабашка. И мама у меня Барабашка. И папа — Барабашка. И дедушка — Барабашка… — Тут Барабашка скорчил грустную мину, повесил уши и глубоко вздохнул: — Был…

— А где же теперь ваш дедушка? — поинтересовалась Нюра.

— И не спрашивай. — Барабашка шмыгнул носом. — Утонул. Жуткая драма, неприятный случай!

Нюра смутилась, а Юра решил сменить тему.

— Слушай, — спросил он Барабашку, — а это ты стучал?

— А кто же, Пушкин, что ли? — Барабашка мгновенно забыл про своего утонувшего дедушку и оживился: — Понравилось?

— Нам-то понравилось, — преувеличил Юра. — А вот соседу не очень.

— Сосед у вас не понимает ничего.

Юре было неловко признаться, что и он тоже не совсем понимает, зачем нужно стучать по ночам. Но тут на помощь пришла Нюра:

— Это вы нас, наверно, напугать хотели?

— Вот ещё глупости! — возмутился Барабашка.

— А тогда зачем? — не унималась Нюра.

— Как это зачем? Мы — барабашки — всегда стучим, — с гордостью сообщил Барабашка. Но, видимо, этого ему показалось мало. — И потом… и потом… — Уши у него задрожали, и он перешёл на торжественный шёпот: — Я ищу клад!

Клад! Если бы Барабашка знал, какое важное слово он сейчас произнёс. Ведь уже целых полгода самой заветной мечтой детей было разбогатеть. Разбогатеть и стать богатыми. Как они ещё точно не знали, но зато знали точно, что они будут делать после этого. Юра купит себе видик. А Нюра купит пудру с зеркальцем. А Юра купит компьютер «Пентиум». А Нюра — бриллиантовое ожерелье и ещё маникюрный набор с зеркальцем. А Юра — шестисотый «Мерседес». А Нюра — семисотый, с двумя зеркальцами. А про маму они мечтали, чтобы она никогда-никогда больше не работала, Нюра давала бы ей поносить свои самые лучшие платья, а Юра возил бы её на своей машине по выходным на Канарские острова.

Клад!

Вот и представился случай осуществить мечту. Как просто! Они-то собирались мыть машины, играть в «Лотто-Миллион» или сдавать бутылки, как бомж Потёмкин. А богатство, оказывается, так близко!..

— А почём ты знаешь, что клад в нашем доме? — подозрительно спросил Юра Барабашку.

— Военная тайна барабашек.

— Тогда можете не выдавать, раз это тайна, — сказала Нюра.

— А могу и выдать, если хотите. Это мне дедушка распинал про клад. То есть нет, лучше не рассказал, а написал. В последнем своём завещании прямо так и написал: «Ищи, Барабашка, клад знаешь где?..»

— Где?!

— Как — где? В этом… Нет. Вот так: «На старой-старой улице… в старом-старом доме… в кирпичной-кирпичной стене!..» Сказал — и умер. То есть написал — и утонул.

Дети сочувственно вздохнули.

— А я собрался и пошёл искать клад, — продолжил Барабашка. — Потому что когда я найду клад, я знаете чего сделаю?

И тут он умолк. Насторожился. Одно ухо у него приподнялось, повернулось, как локатор.

— Атас! Кто-то идёт. Просьба всем покинуть помещение!

Во входной двери щёлкнул замок.

— Это мама. — Юра быстро погасил свет и залез под одеяло.

— Барабашка, а вы завтра опять придёте? — шёпотом Спросила Нюра.

— Завтра видно будет. Про меня никому ни звука.! Понятно?

Глава вторая

С шести утра сосед Скупидонов поджидал маму в засаде. Засаду он устроил между ванной и кухней, так что миновать его было невозможно.

— Вот что, Татьяна Николаевна, — грозно произнёс сосед. — Время у нас сложное, пенсия у меня маленькая, а нервы мои на пределе. И если со мной случится инфаркт, или я сойду с ума, или выброшусь из окна, то отвечать по закону будете вы.

— Да говорите же вы прямо, Сидор Маркович!

— И скажу: ваши дети добиваются моей смерти. Я больше скажу: они это делают с вашего молчаливого согласия. Потому, что вы спите и видите, как завладеть моей комнатой. Но я не умру, предупреждаю вас: я никогда не доставлю вам такого удовольствия. Я буду жаловаться!

Скупидонов каждое утро бывал чем-то недоволен, но в таком состоянии мама видела его в первый раз.

— Да объясните вы толком, что случилось? Что натворили мои дети?

— Они устроили мне китайскую пытку!

— Боже мой! — всплеснула руками мама, представив себе, как Юра и Нюра, связав Скупидонова, льют ему на голову расплавленный свинец.

— Да-да! Пока вы неизвестно где ходите, ваши детки… — Скупидонов сделал зловещую паузу. — Стучат мне в стену! Но и этого мало. Знаете, кого я обнаружил в постели вашего сына?.. Пуш-ки-на!

Мама обрадовалась:

— Книжку, что ли?

— Нет, Татьяна Николаевна, не книжку. А памятник.

Маме стало вдруг жалко Скупидонова.

— Ну, что вы такое говорите, Сидор Маркович? Может быть, вы себя чувствуете плохо? Может быть, вам к врачу обратиться?

— Я обращусь! Я обязательно обращусь! Только не к врачу. Я в домоуправление обращусь, в префектуру, к участковому. Я до самого мэра дойду!

Бедная мама Таня! Конечно, её дети не ангелы. Но в том, что Юра с Нюрой торчат летом в раскалённой Москве, в квартире со склочным соседом, она винила себя.

Обычно в это время дети уже были в деревне. Но всего полтора месяца назад