Словно рот он открыл, хохочет точь-в-точь.
Говорят: «Вот, забрал подать за семь лет».
Козбадин как пришел, близко к ним подошел,
Увидали они: у него губ-то нет,
И зубы его ему вбиты в лоб.
Тут они говорят:
«Ты отколь, Козбадин, вперевалку бредешь?»
Козбадин им в ответ:
«Что вам знать, я отколь вперевалку бреду.
От Сасунской страны наводнению быть».
К Мысрамэлику потом пошел и сказал:
«Не дает нам Давид подать за семь лет,
О тебе говорит: пусть что хочет творит».
Мысрамэлик послал бирючей ходить,
Войска собирать, повсюду кричать:
«Мне должно собрать полторы тысячи
Новорожденных детей,
Мне должно собрать полторы тысячи
Безусых юнцов,
Мне должно собрать полторы тысячи
Темнобородых мужей,
Мне должно собрать полторы тысячи
Белобородых мужей».
Сказал, собрал, в одно место всех свел,
Войско повел в город Сасун,
Палатки свои среди поля разбил
И к Овану своих гонцов послал.
Говорит: — Ован!
Коли подать платить, по чести плати,
Не заплатишь — пойду, разгромлю Сасун,
За Мысырой другой построю я град. —
Говорит Ован: «Не хотим воевать,
Кто готов воевать, так только Давид,
Потерпи, погоди, мы спросим его».
Давид говорит: «Казны отца не отдам,
Мысрамэлик пускай что хочет творит».
Давиду Ован тогда говорит:
— Коли так, Давид, в эту ночь они
Придут, нападут, разгромят наш град.
Давид в ответ:
«Все идите домой, ложитесь спать,
А я на заре пойду воевать».
8
Разгневился Давид,
Всю ночь он не спал,
На рассвете встал, лук и стрелы взял.
Как собрался пойти, старуха ему:
— Давид, ты куда? — А Давид в ответ:
«С Мысрамэликом я воевать иду!»
— Что же есть у тебя? только стрелы и лук?
С Мысрамэликом ли так хочешь ты воевать? —
«Да ведь нет у меня ни коня, ни меча».
Старуха в ответ: — Да побьет тебя Грох![1]
Достоин ли ты отца своего!
У отца твоего был конь Джалали,
Молния-меч,
Головной убор,
Золотой кафтан,
Пояс ал,
Божья матерь была Марутская с ним,
Патараза[2] крест в деснице его. —
Говорит Давид: «Где, старуха, все?»
— Пропади твой дом, отнял дядя все!
Не отдаст добром он твоих вещей.
Ты поди, схвати дядю за'-ворот,
На своем настой, силой все возьми! —
К Овану тогда Давид пошел,
Руки поднял, дядю за'-ворот взял,
Так что ноги того от земли взнеслись,
«От тебя, говорит, дядя, требую:
Божью матерь верни мне Марутскую,
Патараза крест, что в десной был отца,
Коня Джалали,
И меч-молнию,
Головной убор,
Золотой кафтан,
Алый пояс мой!
Не отдашь добром, возьму силою!»
Тут Ован в ответ:- Пропади, Давид!
Не твои то слова — подучили тебя.
С того самого дня, как твой помер отец,
Я не видел нигде коня Джалали,
Мысрамэлика страшась, его в стойле держал;
Мысрамэлика страшась, я заделал дверь,
Через ердик[3] ему мы корм даем.
Если силен ты, если властен ты,
Так поди: пред тобой — дверь раскроется. —
Пошел Давид, ударил ногой,
Ударил ногой, и распалась стена.
Хотел потрепать коня по бедру,
Но, Давида конь не признав, взметнул,
По стене лягнул, — та обрушилась.
Зарыдал Давид, зарычал, говорит:
— Ах, что делать мне, чей ты, конь Джалали!
Думал я, ты меня на войне спасешь. —
Повелел господь, конь в ответ сказал:
«Коли так, Давид, послужу я тебе.
С того самого дня, как твой помер отец,
Твой дядя Ован ходил за мной,
Содержал меня как будто в тюрьме,
Ты ж скребницей меня хорошенько почисть».
Потрепал Давид коня по бедру,
Был кругом от кур по локоть помет,
Но вывел коня под солнце Давид;
Поскакал и стал у ворот дворца.
Вышел дядя Ован, все, что должно, принес:
Головной убор,
Золотой кафтан,
Пояс ал
И меч-молнию.
Говорит: — Давид, Патараза крест
В сундуке лежит.
К сундуку пойди,
На колени стань,
Богу помолись.
Коль, подобно отцу, праведен ты,
На десницу твою сам придет, возблестев,
Патараза крест.
И Давид пошел, на колени стал,
На колени стал, зарыдал, завыл…
Повелел господь: Патараза крест
Полетел и сам на десной осел.
9
Сел Давид тогда на коня Джалали,
И надел отцов головной убор,
И надел отцов золотой кафтан,
Повязал себе и меч-молнию,
Окрутил вокруг также пояс-ал.
Спину сорок раз пояс тот обвил,
По земле стучал тот меч-молния,
На глаза сползал головной убор
(Ваты сорок пуд подложить пришлось,
Чтобы тот убор на себя надеть!).
Поскакал Давид, за оградой стал,
Стал да слушает,
Что ему в тот час дядя вымолвит.
Говорит Ован:
— Уж как жаль, сто раз жаль
Коня Джалали!
Уж как жаль, сто раз жаль
Головной убор!
Уж как жаль, сто раз жаль
Золотой кафтан!
Уж как жаль, сто раз жаль
Тот наш пояс-ал!
Уж как жаль, сто раз жаль
Наш меч-молнию!
Уж как жаль, сто раз жаль
Патараза крест!
Уж как жаль, сто раз жаль
Того нашего, того мальчика. —
Говорит Давид:
«Исполать тебе, что меня помянул.
Кабы ты меня помянуть забыл,
Раньше битвы я тебя бы убил!»
Так сказал, поскакал, в поле выехал.
Повелел господь, сказал конь Джалали:
— Ты скачи, Давид, где молочный ключ.
Там, где стану я, ты с меня слезай. —
Поскакал и стал, где молочный ключ,
Но Давид забыл и с коня не слез,
Лишь подумал Давид, что конь устал,
В бок ударил его и сломил ребро.
Рассердился конь и проржал-сказал:
«Мог бы, к солнцу взнесясь, я тебя спалить,
Как ты скоро забыл мои слова!
Но во имя отца я тебя пощажу,
Ты скачи, Давид, где железный столб,
Ты ударь мечом о железный столб,
Коли срубишь столб, мы поскачем в бой, —