хочет, и он посвятил меня в суть вещей... о нет, я не могу описать, какой он нежный и чудесный.

- А Нефтали, Дебора?

- Да ему же сто лет! Моя дружба с ночным гостем не может ему помешать... Почему бы тебе тоже не попробовать, Нетер? Это не похоже.на человеческие глупости. Ты становишься такой могучей, такой мудрой... Единым целым с Пта! Это восхитительно. В то же время узнаешь, что потеряла, узнаешь все...

- Ты преувеличиваешь,- ответила Нетер. Она выскользнула

бы из-под обнимавшей ее руки подруги, такой же прелестной, как и то порочное существо, но теперь она знала; судьба начала ткать нити, и Дебора была лишь одним из завитков в предопределенном узоре.

Нетер, застыв от ужаса, осторожно подбирала слова.

- Докажи мне, что ты знаешь хотя бы одну тайну, и я тебе поверю.

- Ну, хорошо,- ответила Дебора.- С этой ночи фараоном будет уже не Аменофис, сын Амосиса.

- Ты хочешь сказать, они его убьют?

- Им это вовсе не нужно. Пта очень мудры, они наполнят его тело другой душой: он станет их рабом и будет им служить.

- Другую душу? Ты с ума сошла. У него же есть своя душа.

- Тебе так сказали? Ну да, может быть, так и есть. Но Пта нужны лишь его лицо и тело. Я узнала, что они часто так делают. Там была одна фраза, я ее запомнила, возможно, ты ее поймешь: "С тех пор, как мы узнали, что неуязвимы для всякой мутации, мы селимся, где хотим... Люди боятся царей с когтями и крыльями!"

- Это невозможно! - твердо сказала Нетер.- Фараон даже близко не подпустит этих зверей, его хорошо охраняют.

- Да, только не в эту ночь. Ты же знаешь, что есть очень старый обычай вооруженного караула. Будущий владыка Египта проведет ночь перед восшествием на престол в храме Амона, в своем оазисе. Он должен быть один. Сначала жрец даст ему вино, смешанное с мирром, Пта знает жреца. В этом вине будет смесь трав и волшебное средство, которое усыпит Аменофиса, и Таинственный овладеет его пустой оболочкой, его освободившимся телом.

Нетер еле владела собой, она впилась ногтями в ладони и с облегчением почувствовала человеческое тепло своей собственной крови.

- А тебе не кажется, что это подлое предательство? спросила она тихим и нежным голосом.- Я вовсе даже не имею в виду Аменофиса. Но Египет заслуживает другого правителя.

- О! Он будет очень велик, тот, что придет.- Дебора опустила свои крашеные ресницы с выражением вины и желания одновременно.- Ну... да что мы знаем о богах? Может, это уже произошло? Многие царевичи, поначалу похожие на пустые звонкие барабаны, становились исполненными мудрости фараонами. А если испытание в оазисе состоит именно в этом... в такой замене? Мой возлюбленный будет править Египтом! Только не говори Нефтали! И в эту ночь, в эту ночь...

Нетер соскользнула со стены, но у нее не было сил идти дальше. Она чувствовала себя, как в кошмаре, когда хочется бежать, кричать, но ноги приросли к земле и горло не может издать ни звука. Горизонт закрыло облако красной пыли, зазвучали трубы. Стоящие на крепостных валах тебенцы ударили в тимнаны и начали разбрасывать лепестки лотоса и роз. Жрецы помахивали сосудами с тлеющими благовониями.

Дебора что-то кричала и тянула свои тонкие руки к подруге. Как это часто случалось с ней в мгновения сильного возбуждения, атлантка вынуждена была ухватиться за карниз и за одежду феллаха, за кусочек современности, чтобы не рухнуть в разверзшуюся перед ней зияющую пропасть будущего или прошлого. Опередить, помочь... Прежде всего, надо заставить замолчать свои мысли, в толпе скрывается слишком много существ, читающих мысли.

Она остановилась, тяжело дыша; улица для нее закрыта. Нетер была малого роста, голубые туники и колышущиеся одеяния жрецов закрывали ей обзор, и она едва не заплакала. Вдруг туман сонного опьянения, нерешительность и пустота, одолевавшие ее весь день, исчезли, и она с ужасом поняла, что должна увидеть Аменофиса прямо сейчас, иначе ей никогда не будет покоя. Она заколотила своими маленькими кулачками по спине высокого лидийца, который повернулся к ней с широкой улыбкой.

- Такая маленькая,- сказал он,- и такая злая! Что тебе нужно, дочь Изиды?

- Мне надо видеть фараона! - задыхаясь, проговорила она.

- Ох, да вы все сходите по нему с ума. Влезай сюда. Это

был музыкант, он поднял ее на свою арфу, прислоненную к ящику сандалового дерева. Она расположилась сверху, словно статуя богини победы. И вовремя: с грохотом открылись бронзовые ворота, и, окутанная ароматами, гремящая, слепящая, как украшения варваров, тяжеловесная - как питон с тысячью колец,- в Тебен вошла армия Мицраима.

В колеснице, которую тащили четыре белых жеребца, неподвижно стояла золотая фигура. Ее лоб обвивала украшенная изумрудами змея - царский урей. Лицо, непроницаемое и высокомерное, открыто взорам. Сходство, которое замечали только атланты, было поразительным. Проходя мимо стены музыкантов, фараон поднял глаза. Сквозь занавес ресниц Нетер увидела два черных, как ночь, озера, темных и матовых. Она успокоилась: у Аменофиса не было души. Пока не было.

В 2500 году Хьюго Пэйдж, первый путешественник во времени, пожал сотню рук и вошел в пилотскую кабину, оставив профессора Рецки на растерзание репортерам. Он не понимал, почему люди придают этому полету такое значение. Пэйдж не слишком много оставлял позади и не очень любил свою эпоху. Во время гипнотического обучения он узнал, что есть времена куда более прекрасные. Знаменитые творения первобытных людей, фрески итальянского Ренессанса, эмали, найденные в долине Царей, пробуждали в его душе звонкий отзвук. Пэйдж поправил свой шлем с электродами и посмотрел на Рецки.

До него донеслись обрывки беседы.

- Чтобы оторваться от времени, атланты оставляли после себя в эпохах пустые пространства, полые тела. Это объясняет появление великих, непонятных для современников гениев: Леонардо да Винчи, Паскаля, Эйнштейна. Это были люди будущего...- говорил археолог. В неестественном неоновом свете его лицо казалось голубоватым. Хьюго посмотрел на свой хронометр, нажал кнопку...

И мир стал другим.

Над пустыней висела огромная белая луна. Пэйдж не помнил, как покинул пилотскую кабину и как оказался среди красных дюн. Песок слабо искрился. Местность напоминала марсианский Большой Сырт. Он немного приподнял забрало своего шлема, и сухой, насыщенный кислородом воздух обжег щеки. Земля ли это? - забеспокоился Пэйдж. В первом опыте можно легко промахнуться. Хрустально чистая вода маленького пруда под тремя металлически поблескивающими пальмами показалась ему солоноватой, насыщенной минеральными солями.

Путешественник во времени заколебался. Все пропало. Рецки ошибся и послал его в неведомое будущее,