и историей миссия выполнена. А преподнести в одночасье 240-миллионному народу, состоящему из более чем сотни национальностей, земной рай взамен советских порядков не в состоянии никто.
Но от него ждали и хотели только этого. Не меньше. И только в этом случае признали бы Горбачева великим политиком и «спасителем Отечества». Пустые полки стали проклятьем Горбачева и одновременно символом исторически ограниченных возможностей «Перестройки».
Со свободой советский народ не справился и. сошел с исторической сцены. Правители России, узурпировавшие власть, имели дело уже не с народом, не с великой нацией, а с разношерстным населением.
И, видимо, такая именно судьба была предопределена моей стране к началу третьего тысячелетия своего пребывания в этом мире.
Вместе с тем именно в 1990 году мир стал свидетелем выдающихся результатов внешней политики Горбачева. Именно тогда стал очевиден перелом в истории ХХ столетия – от гибельной конфронтации к мирному периоду в цивилизованной части мира.
Не должно поражать такое совпадение с началом упадка и развала главного «агента» великих перемен на мировой арене. Такое бывало в истории, например, в период Директории после Великой Французской революции, когда внутри страны голод и посттермидорианский кошмар, а в это время Наполеон во главе своей Итальянской армии пробивает всей Европе путь в Х1Х век. Только Бонапарт это делал силою оружия. А Горбачев добился аналогичного прорыва в следующий, XXI век своей динамичной миротворческой политикой «нового мышления». Эта политика отвечала исторической потребности человечества на переломе эпох. И поэтому была востребована и воспринята ушедшей вперед, демократической частью международного сообщества. Здесь исторический выбор Горбачева был не только правилен, но и осуществим. Его порыв на Запад (прежде всего, во имя прогресса и блага собственной страны) был в конце концов – после оправданных колебаний, сомнений, подозрений – понят. Преобразованный СССР Запад готов был принять (на определенных условиях) в свою «устоявшуюся» семью. Но СССР оказался не готов. И неизбежная, казалось бы, конвергенция остановилась на полпути. Более того, одна из сторон этого едва начавшегося процесса разрушилась и исчезла, поощрив у другой соблазн вернуться к правилам игры в духе «старого мышления». Внешнеполитический подвиг Горбачева не прошел даром. И это мы ощущаем в начале нового столетия… Человечество может выжить и развиваться только по критериям «нового мышления». Я имею в виду не конкретные составляющие его как доктрины, а заложенные в нем фундаментальные идеи спасительного обустройства современного и грядущего мира. 1990 год связан также с заметными переменами в отношениях между автором записок и великим Горбачевым. Но это уже частность.
[1] От себя добавлю: рабочий класс только что сказал свое слово, например, в Донецке, потребовав, между прочим, отставки всего обкома. [2] Мы с Логиновым заимствовали эту метафору из мемуаров Валентина Вольского. Хитрый материальчик вставили в доклад М. С. Он приводит слова Ленина, который имел в виду старых большевиков, сделавших революцию, но не умеющих строить «новый мир». Намек на место, которое пора занять Лигачеву и Ко. [3] Группа, созданная Горбачевым по согласованию с Ельциным, по подготовке рыночной программы (Шаталин, Петраков, Явлинский и др.) [4] Группа, созданная Горбачевым по согласованию с Ельциным, по подготовке рыночной программы (Шаталин, Петраков, Явлинский и др.) [5] Ох, как я ошибся насчет реакции русских. Стерпели всё – и позор превращения в «нацменьшинство», и погромы, и неблагодарность. Я тогда еще не осознал, что великая нация исчерпала свой исторический ресурс. (Комментарий 2002 года).
Не должно поражать такое совпадение с началом упадка и развала главного «агента» великих перемен на мировой арене. Такое бывало в истории, например, в период Директории после Великой Французской революции, когда внутри страны голод и посттермидорианский кошмар, а в это время Наполеон во главе своей Итальянской армии пробивает всей Европе путь в Х1Х век. Только Бонапарт это делал силою оружия. А Горбачев добился аналогичного прорыва в следующий, XXI век своей динамичной миротворческой политикой «нового мышления». Эта политика отвечала исторической потребности человечества на переломе эпох. И поэтому была востребована и воспринята ушедшей вперед, демократической частью международного сообщества. Здесь исторический выбор Горбачева был не только правилен, но и осуществим. Его порыв на Запад (прежде всего, во имя прогресса и блага собственной страны) был в конце концов – после оправданных колебаний, сомнений, подозрений – понят. Преобразованный СССР Запад готов был принять (на определенных условиях) в свою «устоявшуюся» семью. Но СССР оказался не готов. И неизбежная, казалось бы, конвергенция остановилась на полпути. Более того, одна из сторон этого едва начавшегося процесса разрушилась и исчезла, поощрив у другой соблазн вернуться к правилам игры в духе «старого мышления». Внешнеполитический подвиг Горбачева не прошел даром. И это мы ощущаем в начале нового столетия… Человечество может выжить и развиваться только по критериям «нового мышления». Я имею в виду не конкретные составляющие его как доктрины, а заложенные в нем фундаментальные идеи спасительного обустройства современного и грядущего мира. 1990 год связан также с заметными переменами в отношениях между автором записок и великим Горбачевым. Но это уже частность.
[1] От себя добавлю: рабочий класс только что сказал свое слово, например, в Донецке, потребовав, между прочим, отставки всего обкома. [2] Мы с Логиновым заимствовали эту метафору из мемуаров Валентина Вольского. Хитрый материальчик вставили в доклад М. С. Он приводит слова Ленина, который имел в виду старых большевиков, сделавших революцию, но не умеющих строить «новый мир». Намек на место, которое пора занять Лигачеву и Ко. [3] Группа, созданная Горбачевым по согласованию с Ельциным, по подготовке рыночной программы (Шаталин, Петраков, Явлинский и др.) [4] Группа, созданная Горбачевым по согласованию с Ельциным, по подготовке рыночной программы (Шаталин, Петраков, Явлинский и др.) [5] Ох, как я ошибся насчет реакции русских. Стерпели всё – и позор превращения в «нацменьшинство», и погромы, и неблагодарность. Я тогда еще не осознал, что великая нация исчерпала свой исторический ресурс. (Комментарий 2002 года).