бы положение во всей стране, который стал бы рубежом в развитии государства и общества, когда можно было бы начать строить новые структуры и энергичнее включать в дело все то, о чем уже решили. Самое главное сейчас, считал Горбачев, удержать этот процесс согласия, "не сорваться с рельс", как он выразился.
Он видел, что силы, сопротивлявшиеся перестройке, учитывали, что страна подошла к грани, за которой не будет возврата, и именно поэтому они решились пойти на авантюру. Эти силы уже давно давали о себе знать на пленумах ЦК КПСС, на Съезде народных депутатов СССР, в Верховном Совете. Они и на митингах, и в печати давно уже требовали чрезвычайного положения.
В статье Горбачев подробно разбирает, к чему оно может привести. Поскольку общество изменилось, "народ привык к воздуху свободы" (есть у него там такое выражение), он никогда не согласится вернуться вспять, никогда не примирится с режимом диктатуры. Может что-то получиться в тех или иных местах, – народ ведь доведен до предела и есть настроения: мол, черт с ней, с диктатурой, с хунтой, пусть будет кто угодно, лишь бы немедленное спасение от повседневных бед, улучшение жизни. В традициях русского народа есть склонность искать спасителя в верховной власти, которая придет, все рассудит и наладит. В этом, в этих настроениях – большая опасность. И тем не менее, народ в целом, вся страна не захотела бы и не позволила вернуться назад, отнять ту атмосферу свободы, которую создала перестройка. Так рассуждал М.С.
Поэтому чрезвычайное положение, по его оценке, было бы шагом к гражданской войне с неисчислимыми жертвами по всей стране. Ведь уже существовали и демократические институты, которые выступили бы против диктатуры, но главным было бы спонтанное сопротивление многих тысяч людей.
Характеризуя в проекте статьи силы, склонные действовать "по чрезвычайному варианту", Горбачев называл партийные структуры, которые несут очень большой реакционный заряд, военно-промышленный комплекс, который тоже в значительной степени привязан к старому и хочет восстановить свой прежний статус, свои привилегии. Он ссылался на другие реакционные категории общества. Конкретные имена не назывались, разумеется.
[16] Ю.А.Красин – ректор бывшего Института общественных наук, с ним мы давно знакомы. Отдыхал в "Южном ".
[17] Я сразу тогда догадался, о какой "связи" идет речь. Генералов проговорился. Имелось в виду то, что в просторечии называется "ядерной кнопкой"… Потом это подтвердилось. Офицеры, при которых неотступно находился знаменитый "чемоданчик", были отозваны вместе с ним в Москву, в распоряжение Моисеева, начальника Генерального штаба.
[18] Н. Ф.Покутний, второй личный врач Президента.
[19] Особо плотная бумага, предназначенная для записок Президента.
[20] Потом, уже в Москве, у меня не раз спрашивали, что ж это у Президента на всей этой великолепной даче ничего другого, кроме этой "спичечной коробки" не было?! Так вот – не было! Потому что вся "электроника", вмонтированная в комнатах, была "вырублена" в первый же момент приезда "банды четырех", как и антенна ТВ, обслуживавшая всю "зону".
[21] Она так и привезла этот "комочек" в Москву, когда "вырвались" все вместе, вернула мне, я -Горбачеву, и он продемонстрировал его на пресс-конференции.
[22] Закрепила эту "точку" встреча Горбачева с премьером Израиля Шамиром в Мадриде 30 октября этого же года, неподдельно дружеской, искренней, – будто бы оба (и все присутствующие) облегченно выдохнули, сказав себе и друг другу: "наконец-то!"… покончено с нелепой и дикой враждой, возведенной Сталиным на государственный уровень и "достойно продолженной и развитой" в брежневские времена.
[23] "42 км" – это станция электрички по Казанской железной дороге, где жили на своих дачах мои друзья.
[24] Вот такой наивняк еще был я. Мерил иными стандартами, интеллигентскими.
[25] – Сняты с боевого дежурства 503 МБР, оснащенных в общей сложности 1154 боеголовками.
– Выведены из боевого состава 6 ПЛАРБ, 92 ПУ БРПЛ.
– Сняты с боевого дежурства все тяжелые бомбардировщики.
– Поставлены в места постоянного размещения все 36 ПУ МБР железнодорожного базирования.
– Прекращены программы разработки мобильной малогабаритной МБР, модифицированной ядерной ракеты малой дальности для советских ТБ, модернизации МБР для железнодорожных ракетных комплексов.
– Скорректирован график сокращения СНВ до суммарного уровня ядерных боезарядов в 5000 единиц (вместо 6000 ед. по Договору).
– Начат вывод из мест постоянного размещения ядерных боеприпасов атомной артиллерии, ядерных боеголовок тактических ракет наземного базирования, ядерных фугасов и ядерных боеголовок зенитных ракет.
– Снимается тактическое ядерное оружие с кораблей и многоцелевых подводных лодок, а также авиации ВМФ наземного базирования для размещения в местах централизованного хранения. Как и в США, вывод ТЯО с флота займет у нас примерно 8–9 месяцев.
– Установлены следующие сроки завершения ликвидации: ТЯО ВМФ – 1995 год, ядерные боеголовки зенитных ракет – 1996 год, ядерные мины – 1998 год, ядерные боеголовки тактических ракет и ядерные артснаряды – 2000год. Следует отметить, что масштабы соответствующих работ у нас превосходят американские.
– Объявлен мораторий на один год (с 5 октября с. Г.) на проведение ядерных испытаний.
– Разработан график сокращения численности ВС СССР на 700 тыс. Человек в течение 5 лет.
– Приступили к созданию специальной координационной комиссии с участием ведомств и республик (РСФСР, Украина, Казахстан и Беларусь) для наблюдения за выполнением программы односторонних мер и разработки позиций для переговоров и консультаций.
Программа одобрена Государственным Советом.
[26] Позже выяснилось, что это тот самый Илюхин, который стал подручным Зюганова, депутатом российской Госдумы.
[27] Это написано для книги "1991 год. Дневник помощника Президента СССР", вышедшей в Москве в 1997 году.