себя ракетой и захотела подняться к звездам… Но так как была она все-таки просто керосинкой, то загорелась и взорвалась. И полетела. Только не к звездам, а в старый хлам на чердаке…

А вот колесо от старого папиного велосипеда…

Но что это? На что уселся солнечный зайчик? Никогда раньше Таня не замечала здесь этой вещи…

Она пригляделась внимательнее. Перед ней стоял продолговатый деревянный ящичек, очень похожий на скворечник, почерневший от времени и покрытый пылью.

Солнечный зайчик, словно помогая девочке разгадать находку, уселся посредине ящичка. Таня увидела, что он осветил большой круг со стрелками на нем.

— Это же часы! — обрадовалась Таня.

— Да, да… Старые деревянные часы… Но не просто старые, а удивительные часы, — прошептал кто-то над Таниным ухом.

Голос походил на папин. Таня даже оглянулась по сторонам, думая, что это папа потихоньку пришел за ней, чтобы увести домой. Но никого вокруг не было… Только из-под рваного абажура мелькнули два зеленых огонька и тотчас погасли.

— Кого ты ищешь?.. Это я говорю, — прошептал снова тот же голос, — Солнечный зайчик…

— Ты? — прошептала Таня, изумленно глядя на яркое солнечное пятнышко. — Но ведь солнечные зайчики не могут разговаривать.

— Бывает, что и могут… Подойди к часам, девочка. Не бойся. Я знаю, что ты любишь удивительные истории… Но такой, в какую ты попадешь сегодня, тебе никогда не выдумать…

— Хочу в удивительную историю! — капризно воскликнула Таня.

— Не перебивай меня!.. Иначе я не успею сказать тебе всего, что нужно… Через минуту я должен умолкнуть… Подойди к часам и поставь стрелки на двенадцать…

— И что тогда?

— Эх, девочка… Я просил тебя не перебивать. Поставишь стрелки на двенадцать и, когда деревянная кукушка прокукует двенадцать раз, протри старое зеркало, что стоит рядом…

Солнечный зайчик замолчал. Он побледнел и, скользнув в сторону, исчез.

Таня заторопилась. Она подошла к часам и стала их рассматривать.

На верху квадратного ящика, на котором виднелся запыленный циферблат со стрелками, возвышалась башенка с покатой крышей, украшенной затейливой резьбой. Небольшое окошко в башенке было прикрыто почерневшей от времени дверцей.

Тане показалось, что за дверцей слышится тихий шорох, словно кто-то осторожно царапает деревянную стенку.

— Фу! — дунула Таня на часы и сразу зажмурилась: в лицо ей метнулось целое облако пыли.

Таня минутку постояла, потом взялась за большую стрелку.

Стрелка двинулась по кругу, скрипя и пощелкивая. От усердия на лбу Тани даже пот выступил. Наконец, когда стрелки сошлись вместе в самом верху циферблата, черная дверка в башенке откинулась вниз, из окошка высунулась головка с остреньким клювом.

— Ку-ку! — донеслось из часов.

Таня слушала скрипучий голос деревянной птички и старалась не сбиться со счета. «Раз… два… три… четыре…» — считала она. На одиннадцати кукушка вдруг замолчала.

Таня рассердилась.

— Здрасьте!.. Забыла?

— Прости, девочка. Я действительно забыла поздороваться… Здравствуй!

— Ах, я совсем не об этом! Почему ты недокуковала?

— Что недокуковала?..

— До двенадцати!

— Ты разве не слышала? Я куковала.

— Это только одиннадцать! — воскликнула Таня. — Еще один раз! Понимаешь — один!

— Мне не хочется куковать двенадцатый раз…

— Лентяйка ты бессовестная!..

— Я хочу, чтобы ты подумала. Мне жаль тебя, ты попадешь в такую историю…

— А я хочу! Хочу в историю! Кукуй сейчас же!..

— Ну хорошо… Изволь. Не забудь только протереть зеркало.

Деревянная кукушка прокуковала двенадцатый раз и скрылась. Щелкнула дверка. Осела пыль. Старые часы затихли, потемнели еще больше и словно отодвинулись в сумерки.

Таня торопливо огляделась и увидела неподалеку от часов старое зеркало, на котором, как и на часах, лежал толстый слой серой пыли.

Карабкаясь через хлам, Таня на четвереньках пробралась к зеркалу и подняла руку.

Она не боялась, нет, но сердце у нее забилось почему-то часто-часто…

Раз! И ладошка сгребла целую кучу пыли. В полутьме блеснуло стекло. Таня приблизилась к зеркалу и отшатнулась. Из широкой полосы очищенного от пыли стекла сверкнули большие зеленые глаза. Это было так неожиданно, что Таня испугалась.

У самой Тани, глаза были карие, значит, то были не ее глаза. Чьи? Посмотреть еще? Страшно… А может быть, это как раз и начинается удивительная история?! Любопытство победило, и Таня снова приблизилась к зеркалу.

Она пригляделась внимательно. Да, лицо в зеркале было незнакомое. Черное, как у негра, с большим ртом, который растянулся, словно в улыбке. Зеленые глаза уже не пугали, а прищурились. Потом показалась рука, такая же черная, как лицо, и поманила Таню пальцем.

Вдруг сзади кто-то громко захихикал. Таня вздрогнула, но ни вскочить на ноги, ни оглянуться не успела. Ее крепко схватили и мигом завязали ей глаза.

Именем Грязного Величества

В тот самый момент, когда Таня сидела на чердаке старого дома, далеко-далеко от нее, в городе Замарыше, где властвовала хитрая и жестокая королева Грязнуля, царил переполох.

Завернувшись в сырую простыню, Грязнуля полулежала на большом каменном троне и, заявив, что света белого не взвидела, молчала уже третий час кряду.

Ее Грязное Величество умирало от скуки. На ногах зато были все придворные. Одни из страха, другие из подхалимства старались развлечь королеву.

Чего только ни делали!

Падали в грязь лицом. Катали колёса и старались вставить в них палки. Хрюкали и кричали петухами. Наперегонки кидали об стенку горох.

Толстый генерал Грязнила, облачившись в детское платьице, прыгал через скакалку, запутывался в ней, падал, поднимался снова и прыгал, прыгал…

И, конечно, все вместе били баклуши.

Усердие их прервала сама Грязнуля. Она села и, сбросив простыню, громко хлопнула в большие, как лепешки, ладоши. Все замерли.

— Убирайтесь вон! — крикнула королева. — Все, кроме генерала!

Придворные, спотыкаясь и толкая друг друга, кинулись из зала, а отмеченный милостью генерал Грязнила подошел к трону, пыхтя и отдуваясь.

Грязнуля хмыкнула и прищурила глаза.

— Я довольна вами, генерал. Это было смешно…

— Рад стараться, Ваше Грязное Величество!

— Гм! Девочка… А теперь снимите с себя это безобразие. Предстать перед королевой в таком виде! Боже мой!..

— Виноват, Ваше Грязное Величество! Перестарался!

— То-то… Увижу еще раз без мундира, разжалую в простые грязнульки. Будешь — как все — ходить и пачкать улицы… Иди переоденься и пришли сюда мою гадалку. А через час прикажи принести клетку с Вещим Вороном.