Ронда Дьюпорт Чудо поцелуя

Вместо пролога

Новенький, цвета морской волны «вольво» подкатил к небольшой стоянке на горном перевале и припарковался возле обляпанной грязными потеками передвижной бетономешалки. Из авто вышли двое, мужчина и женщина. Оба были под стать друг другу, высокие и стройные; у нее были светло-золотистые, коротко подстриженные волосы, а у него — черные как вороново крыло.

Путники неторопливо пересекли шоссе и остановились перед полуразрушенным зданием, которое ласточкиным гнездом прилепилось к откосу. Несколько мужчин, разбиравших развалины, прервали работу и с нескрываемым любопытством разглядывали красивую парочку.

Откуда-то изнутри дома выкатился на коротких ножках толстяк. Изобразив улыбку на круглом, лоснящемся лице, он сказал:

— Здравствуйте. Вы хотите что-то узнать? Я хозяин этого бывшего ресторанчика, а проще — этой придорожной харчевни. Но Господь Бог за что-то наказал меня разорением. Теперь я влез по уши в долги и пытаюсь восстановить свой бизнес…

Он пристально вглядывался в лица собеседников и вдруг удивленно хмыкнул:

— Ба, чего же я вам толкую! Вы же старые мои знакомые! Мистер Уоткинс! Я внимательно следил за вашими… э… приключениями. А вы, мисс… у вас какая-то очень известная фамилия?..

— Миссис Уоткинс, бывшая Пикфорд, — представил ее спутник.

— Как же, как же, припоминаю теперь! Какой ужас нам тогда пришлось вместе пережить!

— Да, нам всем тогда досталось! — подтвердила женщина.

Глава 1

Вместе с порывом промозглого ветра в деревенский бар-ресторанчик ввалились двое мужчин. Меню и стопка бумажных салфеток взмыли в воздух, когда открылась дверь. Нэнси крутнулась на своем табурете у хромированной стойки, и ей удалось подхватить меню на лету, но салфетки рассыпались по мрачноватому черно-белому кафельному полу.

Положив меню обратно на стойку, она внимательно посмотрела на мужчин, топтавшихся у входа.

Тому, что повыше, в промокшем на плечах темно-синем пиджаке, на вид было между тридцатью и сорока. Странно, подумала Нэнси, что человек, могущий позволить себе великолепный шерстяной костюм, сшитый у дорогого портного, носит одежду на два номера больше. Занятно также, почему он не удосужился заглянуть в приличную парикмахерскую. Всклокоченные влажные волосы торчали у него над ушами, а одна черная прядь прилипла к высокому лбу.

В ней проснулся журналистский инстинкт.

Другой, явно постарше и потяжелее, был полицейским, на что указывал револьвер в кожаной кобуре, висевший на поясе. Высокий был без галстука, в белой рубашке с небрежно расстегнутым воротом. Резко очерченные скулы и квадратный подбородок выглядели бы довольно привлекательными, если бы не жесткая, тонкая линия неулыбчивого рта.

Вошедшие, видно, едва успели скрыться в ресторанчик от хлынувшего проливного дождя, и старший, отряхиваясь, облегченно фыркнул. Младший же оставался абсолютно бесстрастным.

Крутой мужик, подумала Нэнси, глядя на высокого.

Что-то в нем было знакомое. Где-то этого мужчину она раньше уже видела. Ее взгляд скользнул по его рукам, которые он как-то неловко держал перед собой.

Вид наручников огорошил ее. Мужчина был закован, причем не в современные пластиковые браслеты, а в настоящие тяжелые металлические ручные кандалы.

Пленник поднял руки, чтобы вытереть лицо, и все находившиеся в ресторане тоже увидели его оковы. Недавние шутливые комментарии насчет нового пассажира Ноева ковчега, сопровождавшие появление в ресторане самой Нэнси, сменились недоуменным шушуканьем. Рыженькая соседка в черной майке и коротких красных шортах подхватила свою кока-колу и перебралась подальше от двери.

— Эй, парни! — Седой хозяин, он же бармен, собиравшийся было налить Нэнси кофе, нервно вытер руки о засаленный фартук. — В чем дело?

— Все нормально, джентльмены! — Старший из мужчин достал из кармана пиджака бумажник и предъявил полицейский значок. — Сержант Томас Паттерсон, охрана тюрьмы. Это мой заключенный. Мы возвращаемся в Сейлем. Как и всех вас, нас застала в пути непогода.

Он сунул бумажник обратно в карман.

— Сделаешь нам пару кофе, Мак? И по куску яблочного пирога. Будешь, Уоткинс?

Пленник согласно мотнул головой.

Уоткинс. Ну конечно. Она лично не занималась этим сенсационным делом об убийстве, но, как и все, жадно интересовалась им. Джозеф Уоткинс привлек внимание репортеров благодаря трем преимуществам. Он был богатым, фотогеничным и словоохотливым. Поначалу многие ему сочувствовали и верили в его невиновность. Но это кончилось в первый же день процесса, когда он нокаутировал особенно настырного журналиста Национального телевидения.

— Уоткинс… — вслух размышлял бармен. — Ага! — Он ткнул заскорузлым пальцем в сторону пленника. — Теперь и я его узнал! Видел по телевизору. Это отцеубийца Джо Уоткинс. Его семья жила где-то здесь, на наших холмах. Несколько лет назад парень по пьянке пришил своего старика.

— Не-е, — заявил один из двух бородатых батраков, возвращавшихся с ярмарки. — Он не был пьян. Он подрался с отцом и размозжил ему голову кочергой!

Грубовато, но в целом верно, подумала Нэнси. Только орудием убийства была не кочерга, а клюшка для гольфа.

Защита попыталась вознести Уоткинса на пьедестал. И это почти удалось. Поначалу его искренние, правдивые показания производили хорошее впечатление на жюри присяжных. Но опытный прокурор сумел своими въедливыми вопросами вызвать невольный гнев обвиняемого.

Нэнси тогда показалось, что этот гнев был лишь свидетельством отчаяния человека, понявшего, что капкан захлопывается. Но жюри увидело в его возмущении именно то, что старался доказать прокурор: ссорясь с отцом, Джозеф Уоткинс вполне мог потерять контроль над собой — вплоть до припадка ярости. Возможно, неумышленного, но убийства.

К концу процесса она согласилась с вердиктом присяжных — виновен в умышленном убийстве.

— А я слышала, — сказала рыженькая, — что старый Уоткинс получил по заслугам. Моя сестра работала у них на заводе. Так она говорила, что босс был гнусным хапугой. Вечно жаловался, что рабочие не выполняют нормы, и всех обвинял в воровстве.

— С охраной или без, — заявил хозяин, — а я у себя убийцу видеть не желаю. — Он взмахнул рукой. — Валите-ка, парни, прочь отсюда!

Посетители одобрительно зашумели.

Нэнси была недовольна. Если остальным никак не улыбалась перспектива провести какое-то время — может быть, несколько часов — с осужденным убийцей, то ее эта мысль явно возбуждала. Интервью с Джозефом Уоткинсом — это был как раз тот материал,