слишком высокой ценой". По словам учителей, мои связки были на самом пределе, и только чудом не полопались. Мускульный каркас тела пострадал больше, многочисленные растяжения, ушибы. Плюс два треснувших ребра. - Кеничи-кун. - Коэтсуджи сделав очередной укол лекарством, оттянул мне правое веко, внимательно всматриваясь. - Ты понял допущенные тобой ошибки в бою? - Слишком сильно сдерживался, и протянул с использованием техники, которой мы так и не дали названия. Мне следовало опережая Одина использовать ее и вырубить его, до того как он стал использовать смешение стилей. - Близко, но не все... подумай еще. Я немного помолчал и спросил. Если честно ошибок было море, а какие он имеет в виду, я не знаю. - Учитель, как вы думаете, он не перешел грань, когда разрушения в организме стали необратимы? - Если учесть продолжительность вашего боя и примерную незавершенность техники... не должен, но организм сильно ослаблен. И если Огата решит завершить технику, то боюсь, итог может быть весьма печален. Как ты помнишь, такие начинания приводят к летальному исходу, либо к инвалидной коляске, откуда в большинстве случаев может вернуться один из тысячи. Я зло скрипнул зубами. Черт подери, нашел же придирок себе на голову учителя, которому полностью плевать на своего ученика. - Отдыхай. Тебе сутки придется восстанавливаться в лежачем состоянии, и еще дня два никаких нагрузок, только внутренний контроль. - Коэтсуджи отошел к столу с колбами футуристических форм. - Думаю, выходные сможешь провести с семьей, но только никаких тренировок! Он принялся смешивать препараты, что-то напевая себе под нос, и слегка позвякивая колбами. Легкий ветерок и скип закрывшейся двери. - Мию, ему необходимо постоянно лежать в течение трех часов. - Коэтсуджи прервался и посмотрел на вошедшую. - Я ему введу снотворное, но мало ли. Посидишь с ним? У меня пациенты с утра и до обеда. - Конечно Коэтсуджи-сан. Мне влили в рот очередную "гадость" по ошибке называемую лекарством. Он вышел. Скосив глаза, я едва не присвистнул. Мию была одета в белый обтягивающий топ, белую рубашку, и черную юбку. Волосы уложены в аккуратную прическу с длинным хвостом. - Ну как ты Кеничи? - Ужасно... запретили тренировки. - И изобразил, печаль на лице. Судя по смеху, удалось неплохо. - Ладно, спи. Акисаме просил, чтобы ты отдохнул. - Мию ты завтра утром занята? - Ооо решил наконец-то пригласить на свидание? - Мию фыркнула. На меня нахлынули ее эмоции, тепло, радость, согласие, интерес... Целый букет. - Хотел навестить родителей, а потом можно было бы и куда-нибудь сходить. - Я усмехнулся. - Не каждый день получаешь разрешение двое суток отдыхать. - Хорошо, а теперь спи. Сон пришел, стоило закрыть глаза. Я стоял у ворот в Редзанпаку, и ждал Мию. У многих девушек имеется дурная привычка часами собираться, прихорашиваться, и прочее... Мию... она первая, за кем я не видел этой проблемы, всегда собранная, аккуратная, и всегда приходит раньше. Вот поэтому и вышел заранее, чтобы не заставлять ее ждать, и мало ли передумают и выходные накроются... Мию появилась в ослепительно белом платье, едва - едва закрывающем бедра, слегка зауженное в талии, и без всяких кружев и прочего. Очень красиво обрисовывало ее фигуру. На ногах белые туфли на высоком каблуке, с хитрым узором переплетения ремешков. Волосы уложены в аккуратную прическу, вдоль левой щеки, до самого подбородка спускалась тонкая косичка с золотистым зажимом. - Обалдеть! Мию ты великолепна! - Спасибо. Ну что идем? Путь до дома не занял много времени. Дверь открыла Хонока. Насуплено смерив Фуринзи взглядом, впустила. - Мам я дома. У нас гости! - Проходите в гостиную. - В проеме двери появилась мать. Она была одета в тонкий бежевый костюм. Хонока тут же юркнула ей за спину, и все так же надуто смотрела на Мию. - Здравствуйте. Меня зовут Фуринзи Мию. Рада познакомиться с родителями Кеничи-сана. - Мне тоже приятно Мию-сан. Как поживает твой дед Хаято? Все так же носится по всему свету, ища новых ощущений? Проходите в гостиную, там будет удобнее, прихожая не место для разговоров. - Спасибо, он в очередной поездке. Решил посетить северные земли, материкового континента. Мы сели на диван, а мама села в просторное кресло отца, как раз напротив нас. Закинув ногу на ногу, она принялась накручивать на палец правой руки длинный локон черных волос. Посмотрев мне в глаза, она произнесла: - Что ж сын. Думаю, пришло время для серьезного разговора. Так как я смотрел ей прямо в глаза, то смог заметить как темные, карие глаза, плавно приобрели желтый, слегка золотистый цвет, а зрачок принял в вертикальную форму. Да, похоже, разговор предстоит долгий.