хода избушки и заканчивался, как оказалось, у пакгауза.

Ретиф посмотрел по сторонам. Стоял полдень четвертого цикла, рабочие нежились в мелких водах пруда. Вытащив из кармана небольшой инструмент с несколькими лезвиями, Ретиф начал ковыряться в замке. Услышав щелчок, он приоткрыл дверь и осторожно зашел внутрь.

Перед ним лежали сваленные в кучу тюки. Ретиф включил потайной фонарик, расположенный в ручке инструмента, внимательно осмотрелся. Несколько тюков казались примятыми, рядом с ними на полу не было пыли. Не задумываясь, Ретиф полез наверх. В круглом углублении, образованном рядами тюков, лежали связки тряпья, а среди них — старый пилястрианин с мешком на голове.

Ретиф быстро спрыгнул вниз, перерезал веревки, стягивающие мешок, снял его, отбросил в сторону.

— Это я, дружище, — сказал он. — Незнакомец, который сунул нос не в свое дело.

Старик задрыгал кряжистыми ногами, попытался встать, вновь упал на кучу тряпья.

— Будь прокляты те колыбели, которые укачивали их, — проревел он. — Но помоги мне на ноги подняться, и отомщу я юному Темниле. Он от меня не скроется нигде. Я буду следовать за ним повсюду, найду в бездонной тине Моря Пыток, коль он надумает туда бежать.

— Как же я помогу тебе встать? Может, позвать кого-нибудь?

— О, нет. Коварные юнцы неподалеку. Я не хочу, чтоб ты расстался с жизнью.

— Сомневаюсь, что они пойдут на убийство.

— Ты плохо знаешь их. — Старый пилястрианин повернул голову. — Взгляни сюда. Будь кожа у меня чуть-чуть потоньше…

Ретиф посветил фонариком. Из глубокой царапины на шее старика сочилась пурпурная кровь. Раздался звук, напоминающий крик тюленя: пилястрианин тихонько рассмеялся.

— Предателем они меня назвав, пилили долго лезвием по шее, но тщетны оказались их попытки. Тогда они меня, как тюк, связали, мешок надели на голову старый и удалились, обещав вернуться с оружьем, чтобы жизнь мою забрать.

— С оружием? Я думал, оно запрещено…

— Их гений злой, тот самый мягкотелый, достанет негодяям что угодно. Он дьяволу огонь доставит в ад, коль выгоду почувствует свою.

— Опять гроачи, — пробормотал Ретиф. — Интересно, что ему нужно?

— Признаться должен я, о чужеземец, что я сказал, зачем ты приходил, пока не знал их замыслов преступных. Поведать я могу тебе о многом, но умоляю, помоги мне встать: воспользуйся стоящей здесь лебедкой.

Следуя указаниям пилястрианина, Ретиф зацепил его крюком за панцирь, привел лебедку в действие. Огромный старец медленно поднялся в воздух, затем начал опускаться, двигая руками и ногами, как краб клешнями. В нескольких сантиметрах от пола он сорвался с крюка, шлепнулся на живот и медленно поднялся на ноги.

— Благодарю тебя, о легконогий, — сказал он. — Отныне телочки чудесные мои принадлежат тебе в такой же мере, как мне, и это так же верно, как то, что Гонг меня зовут с рожденья.

— Очень приятно, Гонг. Меня зовут Ретиф. Я рад буду познакомиться с твоими дамочками, но в данный момент мне бы хотелось выбраться отсюда как можно скорее.

Гонг небрежно оперся могучей спиной о ряд тюков с высушенными водорослями, напряг мышцы. Огромная кипа заколебалась, медленно сдвинулась с места.

— Я многотерпелив, но в гневе преследую врагов неумолимо, — торжественно произнес он. — Остерегись, Темнила!

— Постой, — внезапно сказал Ретиф и принюхался. — Чем это пахнет? — Он посветил фонариком на пол, увидел темное пятно. — Какой груз здесь хранился, Гонг? И где он сейчас?

Гонг задумался.

— Канистры здесь стояли. — Старый пилястрианин вздохнул. — Покрашенные в страшный цвет зеленый, четыре невысокие канистры — их привезли сюда вчера гроачи. Когда же тьма настала в первый вечер второго цикла, несколько юнцов канистры погрузили на корабль с названьем очень странным: «Скальный Мох».

— Космический скуттер ДКЗ для особо важных персон. Не знаешь, кто должен на нем лететь?

— Неведомо мне это, и роли не играет никакой. Давай потом с тобой обсудим грузы, сначала отомстить юнцам я должен.

— Не торопись, Гонг. Только одно вещество перевозится в канистрах и пахнет так, как это пятно на полу. Я говорю о титаните, взрывчатая сила которого не меньше, чем у некоторых ядерных устройств.

Бета садилась за горизонт, когда Ретиф и запыхавшийся Гонг подошли к трапу, ведущему в открытый люк дипломатического скуттера «Скальный Мох». Рядом с трапом стояла сторожевая будка. Гонг заглянул в нее, укоризненно покачал головой.

— Какие времена! Ушел с поста охранник и дрыхнет в тине, в этом нет сомненья!

— Поднимемся на борт, — предложил Ретиф.

На скуттере было тихо, горел мягкий свет. На полу стояла большая коробка, валялись ролики, а рядом с ними — два железных лома, вносящие диссонанс в картину роскоши и комфорта. Гонг порылся в коробке, пожал плечами.

— Как любопытно. Что это такое? — спросил он, доставая желто-зеленую пилястрианскую мантию, металлический браслет и пачку каких-то документов.

— Желтое с зеленым, — пробормотал Ретиф. — Цвета какой-то политической партии…

— Сего не знаю. — Гонг посмотрел на браслет и протянул его Ретифу. — А здесь есть буквы.

— ССОРА, — прочитал Ретиф и посмотрел на своего спутника. — Нам надо как можно скорее попасть в посольство.

Проходя мимо сторожки, Ретиф услышал какой-то звук и, не оглядываясь, отпрянул в сторону. Пилястрианин, пытавшийся на него напасть, пробежал по инерции несколько шагов и попал в объятия Гонга, страстно прижавшего юнца к своей груди.

— Неплохая добыча. Гонг, — заметил Ретиф. — Откуда он взялся?

— Навозный жук скрывался за сторожкой, — прогрохотал старый пилястрианин. Юнец изо всех сил колотил руками и ногами по роговому панцирю, но Гонг, казалось, не замечал этого.

— Держи его крепче, — посоветовал Ретиф. — По-моему, он собирается тебя укусить.

— Не бойся. Я неуклюж, конечно, но все еще не жалуюсь на слабость.

— Спроси у него, куда они спрятали титанит.

— Вопрос ты понял, слабоумный червь? — проревел Гонг. — Изволь тотчас ответить мне, паршивец, иль я тебя сломаю, как тростинку!

Юнец захрипел.

— Если ты не хочешь выдавить из него сок, — сказал Ретиф, — ослабь немного свои объятия.

Гонг поднял пленника высоко над головой и со всего размаху швырнул его об землю. Стекла в сторожке задрожали. Юнец глядел на своего мучителя злобным взглядом и лязгал челюстями.

— Он — один из тех, кто на меня напал в моей избушке, — пояснил Гонг. — В содеянном грехе себя кляня, немедленно он все расскажет старцу.

— Он же пытался познакомиться со мной в автобусе, — сообщил Ретиф. — Шустрый мальчик.

Юнец, встав на четвереньки, бросился наутек. Ретиф наступил на полу длинного плаща;