- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »
Юрий Колкер
СТАРО-НОВЫЙ ДИВАН
ПОСЛЕДНЯЯ КНИГА СТИХОВ // ЧЕРНОВИКИ И НАБРОСКИ
(2004-2012)
Юрий Колкер в Италии, 2011
На пиру
На пиру хозяин садится в центре скамьи. У себя он в дому, и никто ему не судья. Ешьте, гости званые, пейте! Все мы свои. Ты мне тоже не откажи, госпожа моя.
Мы в родстве, нам весело… В море идёт ладья, В небе Один идёт над нею грозной тропой. Ты и там вела меня, госпожа моя. О былой и новой доблести, скальд, пропой!
На пиру открытом нет посторонних глаз. Пир незримый, главный в наших сердцах идет. Мы глазами встретились тайно в который раз? Подсчитай нам, Фрея!.. продолжи счастливый счёт…
30.03.2013
* * * Без преданности нет предательства, Монтень! Смотри: о свете нам свидетельствует тень, О счастьи пережитом горе сообщает — И, значит, будущее сердцу обещает.
11.11.2012
ОСЕНЬ В АНГЛИИ (из E.D.)
1 Они пропали. Ни одной не стало! Прислушайся: рассветный хор умолк. Попрятались в кустах и рощах. К новой Весне готовясь, отдыхают, линькой Болеют… И бутылки, у порога Молочником оставленные, целы: Их крышечек неплотную фольгу Синицы не проклёвывают больше, Спеша упадок сил восстановить И выкормить птенцов… И вот — грущу Без них! Ни разу птиц за их проделки Не попрекнул я, тонкой пленки сливок, Скопившихся под крышкою, пернатым Изголодавшимся, по девятнадцать Часов на дню трудящимся, ни разу Не пожалел, — за счастье почитал Помочь беднягам выкормить потомство И на крыло поставить…
2 O mournful season that enchants the eye! Унылая пора! очей очарованье! Садовникам она прибавила забот: Листву, забившую пруды и озерца, Что в парках городских, на берег выгребают, В аллеях загородных расчищают путь К усадьбам, про себя меж делом отмечая, Что всякому листу положен свой черед. (А если жидкость кто изобретет,, — Чтоб лист сгонять, тот враз разбогатеет… Так думают, метя.)… Каштан, за ним орех Меж первыми свое убранство отряхнули, А там уж и платан, болотный кипарис, Береза. Только вяз всё держится; палитра Оттенков желтого чудесно хороша На зелени (за ним проглядывает хвоя). Хотя и то сказать: важно́ расположенье. Гол явор, что открыт ветрам, меж тем другой Еще не облетел — за домом, над рекою. И год, заметь, на год не выпадет. Каштан, Три полных месяца свою листву терявший, Был прошлой осенью, что выдалась морозной И солнечной, однажды на заре За три часа раздет — как если бы хитон Внезапно уронил, и ткань в шуршащих складках Легла роскошным кругом у ствола.
3 Тропа усыпана подгнившею листвою. Смотри, не поскользнись!.. А ближе подойдешь — Хлопок: из камышей взметнутся куропатки И низко над водой летят. Гляди им вслед, Бреди, меси стопой слоящуюся кашу Багряно-желтую, сырую… Чу! Вот слово Вспорхнуло вдруг… очнулось узнаванье — Да где уж! Пронеслось, каверну тишины Оставив за собой — точь-в-точь как электричка Залетная, когда вдали умолкнет эхо, — Но ямку акустическую тотчас Своим глубоким первозданным плеском Река наполнит…
4 А вот и лебеди… Вытягивая шеи И крылья распластав, станицей снеговой Летят — и так отчетливо и чисто Перекликаются над водной гладью… Что ж, время зимовать... За тридевять земель Их вечный дом: в арктической России, В безлюдной тундре, в заводях, болотах, У топких берегов неимоверных рек, На север тянущихся, точно руки Таёжных демонов, в неразличимой Дали… И — пронеслись. Но вот еще одна, А там, гляди, плывет и третья стая — И кличет надо мной станица снеговая…
(22.03.2000)
* * * Печенье гарибальди и торт наполеон!.. У самой шумной славы — кондитерский уклон. Мельчают наши души в безвыходной тюрьме. Ужимки да гримасы у Клии на уме.
15.12.1997; 2012
* * * Любовь и кровь навеки сведены В раю стыда, обиды и вины, В краю, где кровь любви не отрицает, А млечный перстенёк слепит, мерцает.
Любил. Кого сильнее я любил? Кого, стыжусь, сильнее ненавидел? Но ты (и в этом весь мой ужас) был, А небыль есть и будет, бог не выдал.
Мы все проходим по одной статье. Стоит живая очередь к свинье. Положен срок стыдиться и гордиться — И перстенёк ночной не возродится.
4 февраля 2012
* * * Много жизней прозаику нужно прожить. Скописердствуй, хозяин, живи! Размотай в лабиринте суровую нить — Ведь и нам не хватает любви.
Можешь в Ялту героя отправить, в бедлам, В Вифлеем, в кошкин дом, хоть куда. Тут и плачь за двоих. Со слезой пополам Над любимой очнется звезда.
Ты в меня воплотись, напиши обо мне: Как я жалок и немощен был, Как обиду мою выводил на ремне И водой Флегетона поил.
Ты талантлив. Сумеешь тоску обмануть В колесе мировой чепухи. А поэтом — не станешь. Об этом забудь, Хоть и чудные пишешь стихи.
Много жизней прозаику нужно прожить. У поэта — одна, но ему И одну дотянуть, чтоб не лопнула нить, В кои веки удастся сквозь тьму.
1978; 24 ноября 2005
СЕМЕЙНЫЙ АЛЬБОМ
Вот Риджентс-парк: пёс Мотька бежит — Ушки крылышками, хвостик вымпелом. Вот Канонс-парк: пёс Мотька бежит, Вот Шенли-парк: пёс Мотька бежит, По лужайке бежит, по дорожке бежит, По листве бежит, — он мячик несёт. Вот выпал снег: пёс Мотька бежит, По тропинке бежит, по полянке бежит, Где сугроб лежит, — он ко мне бежит, Сам свеж, как заря, и не тявкнет зря. Мотька грустный пёс, он весёлый пёс, Он быстро бежит, с пути не свернёт. Тот счастлив был, кто его любил, На руках держал и с руки кормил.
9-12 января 2012
Небесной тишины не нарушая
* * * Небесной тишины не нарушая, Вращается галактика большая В одиннадцати миллионах лет Пути, которые проделал свет. Спешит оттуда луч, родной, знакомый, Такой же, как в галактике моей, Реликтовою прелестью своей Потешить катаракту с глаукомой.
Ни динозавра не увидеть мне, Ни рыцаря в доспехах на коне. Я Пушкина и Данта не услышу, Зато тебя, галактика, я вижу! Раскрыв объятья,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »