Стивен Грендон МЕТЕЛЬ

Шаги приближающейся тетушки Мэри вдруг затихли недалеко от стола, и Клодетта обернулась взглянуть. Тетушка стояла, застыв как изваяние и крепко сжав перед собой трость; ее неподвижный взгляд был устремлен на стеклянные двери, расположенные как раз напротив двери, через которую она вошла.

Клодетта бросила взгляд на сидевшего напротив мужа, тоже наблюдавшего за тетушкой. Выражение его лица ничего ей не подсказывало. Она снова обернулась — тетушка испытующе смотрела на нее холодным молчаливым взором. Клодетта почувствовала себя неуютно.

— Кто раздвинул шторы на окнах с западной стороны?

Услышав голос, Клодетта покраснела.

— Я, тетушка. Извините меня, я забыла о вашем запрете.

Старуха издала странный мычащий звук и снова уставилась на стеклянные двери. Она сделала едва уловимое движение, и служанка Лиза выбежала из тени зала, откуда с крайним неодобрением наблюдала за Клодеттой и ее мужем. Подбежав прямо к окнам на западной стороне, она задернула шторы.

Тетушка Мэри медленно заняла свое место во главе стола. Прислонив трость к боковине стула, она потянула за цепочку у себя на шее, переместив лорнет к себе на колени. Она перевела взгляд с Клодетты на своего племянника Эрнеста.

Затем ее взгляд застыл на пустом стуле с противоположной стороны стола, и она заговорила, казалось, не видя ни Клодетту, ни ее мужа.

— Я запретила вам обоим после захода солнца раздвигать шторы на окнах с западной стороны. И вы должно быть уже заметили, что и вечером и ночью эти окна всегда зашторены. Я специально позаботилась о том, чтобы разместить вас в комнатах с окнами на восток, да и гостиная тоже находится в восточной стороне дома.

— Я уверен, что Клодетта не имела намерения досадить вам, тетушка, — вдруг вмешался Эрнест.

Старуха подняла брови и продолжала бесстрастным голосом:

— Я не считала нужным объяснять причину моей просьбы. И не собираюсь объяснять ее сейчас. Но хочу предупредить, что раздвигая шторы, вы подвергаете себя вполне конкретной опасности. Эрнест знает об этом, а ты, Клодетта, еще нет.

Клодетта озадаченно глянула на мужа. Заметив это, старуха добавила:

— Можете считать меня эксцентричной, выжившей из ума старухой, но я вам советую прислушаться к моим словам.

Неожиданно в комнату вошел молодой человек. Буркнув присутствующим в знак приветствия что-то невнятное, он плюхнулся на свободный стул.

— Опять опоздал, Генри, — произнесла старуха.

Пробубнив что-то в ответ, Генри начал торопливо есть. Старуха вздохнула и тоже наконец приступила к еде, а за ней Клодетта и Эрнест. Старый слуга, все это время стоявший за стулом тетушки Мэри, удалился, не преминув, однако, одарить Генри презрительным взглядом.

Спустя некоторое время Клодетта подняла голову и осмелилась сказать:

— Тетушка Мэри, а вы здесь не настолько оторваны от внешнего мира, как это мне казалось.

— И ты права, дорогуша. С телефоном, машиной и всем прочим. Но вот еще каких-нибудь двадцать лет назад, поверьте мне, дела обстояли совершенно иначе, — улыбнувшись от нахлынувших воспоминаний, она поглядела на Эрнеста. — Твой дедушка был еще жив тогда, и частенько снежные заносы лишали его всякой связи с окружающим миром.

— Там в Чикаго, когда слышишь разговоры о «северных районах» или «висконсинских лесах» кажется, что все это далеко-далеко, — заметила Клодетта.

— В общем-то, это действительно далеко, — встрял в разговор Генри. — Кстати, тетушка, я надеюсь, вы сделали приготовления на тот случай, если нас отрежет на день-другой? Кажется, снег собирается, да и по радио обещают метель.

Старуха, хмыкнув, посмотрела на Генри.

— Да ты, Генри, сдается мне, уж как-то слишком обеспокоен. Боюсь, что едва ступив на порог моего дома, ты уже пожалел о своем приезде. Если ты волнуешься по поводу метели, то я прикажу Сэму отвезти тебя в Ваусау, и тогда завтра ты сможешь попасть в Чикаго.

— Да нет же.

Наступило молчание, и тогда старуха тихо позвала Лизу. Служанка вошла в комнату и помогла ей встать со стула, хотя, как Клодетта успела заметить и сказала об этом мужу, тетушка в особой помощи не нуждалась.

У двери тетушка Мэри, невозмутимо грозная, с тростью в одной руке и нераскрытым лорнетом в другой, пожелала всем доброй ночи и исчезла в темной коридоре, откуда послышались удаляющиеся шаги ее и почти безотлучно находившейся при ней служанки. Большую часть времени кроме них двоих в доме никто не жил, и лишь очень непродолжительные наезды ее племянника Эрнеста — «мальчика дорогого Джона» — и Генри, о чьем отце старуха никогда ничего не говорила, скрашивали приятную дремоту их тихого существования. Сэм, обычно ночевавший в гараже, в счет не шел.

Клодетта нервно взглянула на мужа, и тут Генри высказал то, что больше всего занимало их мысли.

— Похоже она сходит с ума, — заметил он бесстрастно.

И не дав Клодетте возможности возразить, поднялся и вышел в гостиную, откуда доносилось передаваемая по радио музыка.

Клодетта бесцельно повертела в руках ложку и наконец вымолвила:

— Эрнест, мне действительно кажется, что она немного не в себе.

Эрнест снисходительно улыбнулся.

— А я так не считаю. У меня есть соображения по поводу того, почему она держит зашторенными окна на западной стороне. Там погиб мой дед: однажды ночью он ослабел от холода и замерз на склоне холма. Не могу сказать точно, как все произошло: в тот день меня здесь не было. И мне кажется, она не любит, когда ей напоминают о его смерти.

— Но откуда тогда исходит опасность, о которой она говорила?

Эрнест пожал плечами.

— Вероятно дело в ней самой — что-то внутри терзает ее, а она в свою очередь терзает нас, — он замолчал на мгновение, а потом добавил. — По-моему, она действительно кажется тебе несколько странной, но такой она и была всегда, сколько я ее помню. В следующий свой приезд ты этого просто не заметишь.

Клодетта поглядела на мужа и наконец произнесла:

— Эрнест, мне не нравится этот дом.

— Чепуха, дорогая. — Эрнест приподнялся со стула, но Клодетта остановила его.

— Послушай, Эрнест. Я совершенно отчетливо помнила, что тетушка Мэри запретила раздвигать шторы, но у меня было такое чувство, что я должна это сделать. Я не хотела, но что-то заставило меня, — голос ее дрожал.

— Но, Клодетта, — спросил Эрнест несколько озабоченно, почему ты раньше мне об этом не сказала?

Она пожала плечами.

— Тетушка могла подумать, что я ищу отговорку.

— Ну, ничего серьезного нет. Ты немного переволновалась, а тебе это вредно. Забудь о случившемся. Думай о чем-нибудь другом. Пойдем послушаем