осуждённый вечно таскать этот тяжёлый камень — за жадность, за то, что при жизни присваивал себе чужие богатства, за то, что прожил на земле не трудясь.

Дальше пошёл Геракл со своим спутником Гермесом и увидел человека, стоявшего в прозрачной и чистой реке. Вода доходила ему до плеч, но едва он наклонялся, чтобы утолить жажду, смочить пересохшие, чёрные губы, мгновенно спадала вода, пропадала, уходила вся в землю. С берега склонялись к человеку ветви, полные спелых плодов, янтарная кисть винограда почти касалась его лица. Но едва он протягивал руку сорвать румяное яблоко или сочный гранат, ветви уходили от него, поднимались высоко-высоко, и голодный не мог дотянуться до них.

Геракл узнал человека, наказанного так жестоко.

Это был Тантал, царь Сипила, когда-то любимец богов и счастливейший из смертных, навеки осуждённый владыкой мира Зевсом за обман богов, за вероломство, за непомерную, неукротимую зависть.

С тяжёлым сердцем Геракл проходил мимо страшных видений подземного царства. Наконец он пришёл на берег подземной реки Ахеронта. У берега ожидала чёрная лодка. Мрачный и безмолвный перевозчик Харон стоял с веслом в руке на корме, и тени умерших робко протягивали ему монету, которую заботливые родные положили покойнику в рот при погребении.

Старый Харон удивился, увидев живого в царстве мёртвых, но Гермес приказал ему пропустить Геракла в лодку. Лодка поплыла поперёк чёрной, недвижной реки. Тени умерших с отчаянием глядели назад, словно хотели в последний раз увидеть то, что они оставили на земле. Лодка плыла через Ахеронт, и скоро стал приближаться пустынный берег. Геракл с Гермесом первые вышли на берег и двинулись вместе с толпой к медным воротам Аидова царства. Широко растворены были тяжёлые ворота, и возле них Геракл увидел Кербера. Пёс лениво помахал своим страшным хвостом и отошёл, пропуская героя.

— Он ещё не знает, зачем ты пришёл сюда, — сказал Гераклу спутник, — а то бы он встретил тебя по-другому.

С жалобным стоном тени умерших вошли в широкие ворота и направились ко дворцу подземного царя.

Там, в обширном и мрачном зале, перед троном Аида сидели строгие и неподкупные судьи мёртвого царства: Радамант, Эак и Минос. Они судили каждого за его жизнь, за его земные дела и каждому назначали по заслугам наказание или награду.

Увидев живого человека во дворце повелителя мёртвых, удивились и судьи и слуги Аида. А Геракл спокойно стоял перед троном подземного царя, с львиной шкурой на плечах, держа в руках свою дубинку, и просил Аида позволить ему вывести на свет Кербера, чтобы показать его царю Еврисфею.

— Я позволю тебе, — сказал ему Аид, — взять на время с собой на землю моего пса, если он выпустит тебя отсюда и если ты сумеешь взять его, не ранив, без меча и без стрел, одними своими руками.

Геракл поблагодарил Аида и пошёл назад к медным воротам. Теперь они были закрыты, и Кербер спал перед ними, положив все три головы на чёрную дорогу.

Услыхав шаги Геракла, он проснулся, вскочил, сердито зарычал, и дракон на конце хвоста грозно разинул пасть.

Геракл быстро приблизился к Керберу и, выставив вперёд левую руку, обёрнутую львиной шкурой, правой рукой схватил пса за шею. Пёс завыл; дикий вой его разнёсся по всему подземному царству. Он вцепился зубами всех трёх голов в левую руку героя, лизал её огненными языками, все змеи на его спине впились в львиную шкуру, но она была неуязвима, и Геракл не чувствовал боли. Крепко сжимал он шею пса и волок его за собою, на берег реки, к перевозу. Наконец полузадушенный Кербер зашатался, ослабел и лёг перед Гераклом. Герой набросил ему цепь на шею и потащил за собой, и страшный пёс подземного царства послушно поплёлся за победителем.

Харон ужаснулся, увидев Геракла с Кербером, но не посмел удержать их и перевёз на другую сторону.

Когда они приблизились к выходу на землю, Кербер стал жалобно визжать и почти полз за Гераклом. А когда вышли они из мрака на земной вольный простор, солнечный свет ослепил подземного сторожа; он задрожал, забился, жёлтая пена закапала из его пастей, и всюду, где она падала на землю, вырастала ядовитая трава.

Геракл привёл Кербера в Микены и заставил Еврисфея взглянуть на него. Но Еврисфей закрыл лицо руками и в ужасе стал просить Геракла поскорее увести страшного пса обратно.

— Ну, беги, возвращайся назад и жди царя у ворот, — сказал Геракл и снял с Кербера цепь.

И пёс в одно мгновение умчался в царство мёртвых.

Так окончилась служба Геракла Еврисфею, и царь отпустил героя.

Геракл в плену

Окончив свою службу у царя Еврисфея, совершив двенадцать подвигов, Геракл вернулся домой. Здесь его ждали новые испытания.

Прямодушный и добрый, Геракл часто бывал нетерпелив, вспыльчив и в припадке гнева не помнил себя.

Однажды мальчик-слуга подал ему напиться воды, приготовленной для умывания. Геракл рассердился, ударил его и убил нечаянно. Тогда, чтобы научить героя терпению, Зевс наслал на него долгую, мучительную болезнь. Отважный герой, не боявшийся ни диких зверей, ни чудовищ, ни вражеского войска, не мог терпеливо переносить боль. Он не выдержал, обратился к Аполлону и потребовал, чтобы бог света, которому известно будущее людей, сказал ему, когда прекратится болезнь и придёт избавление. Аполлон не захотел открыть герою эту тайну. Геракл пришёл в ярость и поднял руку на бога света. Громовержец разгневался, послал тучу разнять дерущихся и приказал Гермесу наказать непокорного героя.

Лукавый бог торговли продал Геракла лидийской царице Омфале за три медные монеты на три года в рабство.

Весёлая царица Омфала не посылала Геракла в дальние походы и не требовала от него героических дел и побед. Она отняла у героя оружие — его меч и лук со стрелами, сняла с плеч его львиную шкуру, нарядила Геракла в женское платье и забавлялась, заставляя его, как служанку, прислуживать ей.

Она сажала его за прялку вместе с женщинами и развлекалась, слушая, как сказки, его рассказы о далёких странствиях, трудных походах и грозных битвах.

Этот плен у Омфалы был для героя труднее самых хитроумных поручений Еврисфея. И часто Геракл так тосковал и томился, что, наскучив его мрачным видом, царица отдавала ему лук и стрелы и отпускала погулять по окрестностям.

Однажды, уйдя от Омфалы, Геракл зашёл далеко, в соседнюю с Лидией страну, усталый лёг под дерево и уснул. Сквозь сон он почувствовал какую-то возню вокруг себя, словно маленькие зверьки бегали по его телу. Он проснулся, протянул руку, поймал одного. Это был не зверёк, а смешной карлик — кекроп.