изумления и боли, потерял равновесие и не смог удержаться на том краю моста, где отсутствовали перила. Падая, он глядел вверх — и видел быстро уменьшающееся волосатое лицо, и поражался тому, как это он, величайший из магов, попался на такой заурядный, такой пошлый прием! Рядом кувыркался спасительный посох; Вольфрам размахивал руками, пытаясь его поймать, но не успел. Встретились они только на дне каньона.

Мадж на мосту презрительно сплюнул:

— Ох уж эти волшебники! Вечно ходят, нос задрав, а под ноги не смотрят.

Он вернулся к товарищам. Стромагг так и держал за руки свою нежданно обретенную возлюбленную, а Джон-Том смотрел на них и только диву давался.

— Простите, парни, — прошептал Стромагг. — Кажется, я остаюсь.

— Еще бы ты не остался, — заухмылялся Джон-Том. Его похлопала по запястью знакомая ладонь:

— Чувак, лучше спрячь сентиментальную улыбочку, а то в Линчбени тебя за нее вздернут.

— Да пребудет с вами удача, мои добрые друзья и спасители. — Голос разбуженной красавицы был ниже традиционного, но все же нежен и, безусловно, женствен. — Я и сама не чужда волшебству. Обещаю: по возвращении домой вы получите награду — такие же точно золотистые монеты, как те, что в последний раз попадались вам на глаза. И ваши жилища будут полны ими — слово владетельницы Намура!

— Отлично, деточка! — воскликнул донельзя обрадованный Мадж. — Значит, все-таки не зря прогулялись!

Обратный путь был недолог, но на приключения не скуп. И вот они снова в любимом своем Колоколесье. Увидев впереди родной берег, запыленный и усталый Мадж сорвался в галоп:

— Ща будем денежки считать, чувак! Помнишь, че нам мохнатенькая принцесса наобещала?

Джон-Том остаток пути преодолевал менее торопливой поступью, а потому находился на безопасном расстоянии, когда его приятель распахнул дверь и был погребен под лавиной блестящих желтых дисков. Чаропевец бросился вперед, вытащил друга из горы металла.

— Ура! Я богач! Наконец-то! Сбылась мечта! — Выдр был на седьмом небе от счастья.

Пока не рассмотрел пригоршню дисков. На мохнатое лицо упала тень сомнения.

— Странное дело, чувак! Ни разу в жизни не видел такого золота.

Джон-Том взял диск, повертел перед глазами:

— Потому не видел, что это и не золото вовсе.

— Не золото? — Восторг мигом сменился истерикой. — Че значит — не золото?! — брызжа слюной, подпрыгивал Мадж. — Принцесса же обещала! Золотые монеты, как те, что в последний раз я видел! Так и сказала! Я помню! А в последний раз мы видели золото старикашки Вервбльфа в Тимовом Хохоте, када он нам в таверне задаток платил! — Выдр поник: — Головой качаешь, чувак? Мне не нравится, када ты головой качаешь.

— Мадж, она не говорила «золотые монеты». Она сказала «золотистые монеты». — Джон-Том поднял ладонь, на которой лежал диск. — Помнишь, как мы из моего мира бежали? Это жетоны, Мадж. Для проезда в лондонском метро.

На лице выдра появилась гримаса ужаса, и Джон-Том попытался успокоить друга, как мог:

— Но взгляни на это с другой стороны: теперь ты до конца своих дней можешь бесплатно кататься в столичном метро Соединенного Королевства.

Тяжело сев на гору бесполезных кругляшек, выдр медленно стащил с головы шапку с пером, посмотрел на Джон-Тома со слабой надеждой:

— Чувак, я понимаю, ситуация хреновая, но все-таки… Можа, найдется у тебя чаропесенка, чтобы ее исправить?

Джон-Том пожал плечами и перевесил дуару на грудь:

— Грех не попробовать.

Но песня «Деньги» ансамбля «Пинк Флойд» не превратила жетоны в настоящее золото. Не сделали этого и бесчисленные слезы, пролитые выдром в тот черный день на черную гладь реки.