Литвек - электронная библиотека >> Дэйв Дункан >> Фэнтези: прочее >> Властелин Огненных Земель >> страница 3
кривых зубов. Овод подумал даже, что видит это как бы свежим взглядом, со стороны, ибо Спендер тоже смотрелся здесь как дома. Словно вернувшийся из странствий старший брат. Редкий Клинок помнил какой-то другой дом, кроме этого. Овод был в этом исключением, впрочем, он был исключением и во многом другом, слишком болезненном, чтобы об этом вспоминать.

Рейдер взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, плюхнулся на пол под южным окном и вытянул свои длинные ноги, привалившись спиной к стене. Он встретился с Оводом взглядом и ухмыльнулся. Овод встал и сел рядом с ним на пол — дружба значила для него больше, чем удобства, к тому же забавно было смотреть на возню, возникшую, когда на освободившееся кресло попытались сесть разом трое.

— Я-то думал, ты занимаешься со Стручками на саблях…

Изумрудно-зеленые глаза Рейдера озорно блеснули.

— Я намотал Доминику ногу на шею, пока он не предложил подменить меня. — Разумеется, он приврал. Заниматься фехтованием с младшими никогда не считалось самым приятным поручением, но только Рейдер мог добровольно согласиться слушать разговоры о политике, даже если эти разговоры ведет новый герой. Доминик наверняка с готовностью согласился на такой обмен.

Внизу хлопнула дверь, в помещение ввалился запыхавшийся Фитцрой и объявил, что все собрались. Овод огляделся по сторонам и насчитал две дюжины собравшихся Старших. Обыкновенно кандидатов в классе было меньше, но за последние семь месяцев король назначил только одного Клинка. Бедняге Волкоклыку к прошлой неделе, когда он прошел Узы, исполнился двадцать один год. Бычехлысту — двадцать. Остальным было по восемнадцать-девятнадцать, если только они не врали насчет своего возраста — как делал это Овод.

На правах Первого Бычехлыст произнес небольшую речь. По стандартам Клинков он был коренаст, рубил лучше, чем колол, — следовательно, владел саблей лучше, чем шпагой. В общем, из тех, кого принято называть «флегматичными». Оратор из него был решительно никудышный. Спендер поблагодарил его, уселся в кресло, которое поставил ему Овод, и начал говорить о политике, в особенности о той политике, что привела к гражданской войне.

Магистр Этикета и его помощники проделывали непростую работу, подготавливая кандидатов к жизни при дворе. Это включало в себя уроки танцев, манер, ораторского искусства, придворного этикета, немного истории и довольно много политики. Последний год посвящался политике почти полностью: налогам, Парламенту, внешней политике, махинациям наиболее значительных семей. Непоседливые, атлетически сложенные юноши, разумеется, предпочитали этой белиберде фехтование или скачки по пустоши — исключение составляли разве что придворные скандалы. Спендер по крайней мере был человеком новым и потому все же вызывал некоторый интерес. Король Фитаина утратил контроль над своими баронами, а следовательно, и над своими бюргерами. Даже королям нужны союзники. И так далее. Двадцать четыре юных лица предпринимали отчаянные попытки сохранить внимательное выражение.

Только Рейдеру нет нужды лицемерить, решил Овод. Скосив глаза набок, он увидел, что его друг и в самом деле внимательно слушает, задумчиво кивая. Числилась за ним такая извращенная странность: интерес к политике. Возможно, за исключением рассказчика он был единственным в этой комнате, кого хоть немного беспокоило происходящее в Фитаине. Все остальные предпочли бы послушать про бой, о том, каково это — продолжать биться, зная, что тебе не выжить с перебитой ногой и дыркой от меча в груди.

Небо за грязными окнами было голубым-голубым.

Давным-давно, в бытность еще Стручком, Овод видел, как лорд Баннервиль совершает обряд Уз со Спендером. Дракон и Берл тоже наверняка были там, охраняя своего подопечного, но внешности их он не помнил.

Никто не догадался открыть окна, а народу в помещение набилось уйма. Духота стояла жуткая. Следить за ходом рассказа было чисто физически трудно.

В дальнем углу подавил зевок Херрик.

Внезапно нижняя челюсть Овода ожила сама собой. Он боролся изо всех сил, но челюсть оказалась сильнее. На этот раз сэр Спендер заметил.

Сэр Спендер взорвался.

— Проклятые юные ублюдки! — рявкнул он, с трудом поднимаясь на ноги. — Вам же плевать на это все, верно? Всем до единого? — Его и без того бледное лицо стало белее мрамора. — Вам кажется, что все это не важно! Что это вас не касается, да? — Он обвел всех свирепым взором; левая рука шарила по ножнам, словно он сейчас выхватит меч. — Вы, жалкие сортирные крысы, все вы!

Двадцать четыре Старших в ужасе уставились на него. Оводу хотелось одного: умереть. Как он мог позволить себе такое? Зевать? Как последний безмозглый мальчишка?

Впрочем, гнев Спендера был нацелен не на него одного.

— Я знаю, что вы думаете! — громогласно заявил Спендер. — Вы все считаете, что король берет всех лучших к себе в Гвардию и что только неудачники назначаются им в качестве личных Клинков. Разве не так? Разве не так? Только кивните! — продолжал он, понизив голос до угрожающего шепота. — Если вы так думаете, лоботрясы проклятые, только кивните, и я дам вам урок фехтования на боевых мечах. Я — личный Клинок и горжусь этим. Берл и Дракон были моими братьями, и они мертвы! Они не уступили бы никому!

Овод с мольбой смотрел на Первого, и все остальные — тоже. Скажи же что-нибудь! Неделю назад Первым был Волкоклык, и Волкоклык нашелся бы, что сказать. Но Волкоклык уехал, а Бычехлыст владел мечом гораздо свободнее, чем языком. Сейчас он отделился от стены, рот его открылся, но он не издал ни звука.

Спендер еще не договорил:

— Вы все думаете, что попадете в Гвардию, да? Что все лучшие? Та вот что я вам скажу: быть личным Клинком в тысячу раз труднее, чем шататься по дворцу с сотней других. Это круглосуточная работа! И никаких тебе «отслужишь-десять-лет-и-почетная-отставка-в-рыцари», никакого такого вздора. Мы служим до самой смерти! Или до смерти подопечного.

Бычехлыст огорченно сморщился, но так ничего и не сказал. Меллори Второй, похоже, тоже застыл, боясь подставить своего старшего. Что ж, вполне благородно, но толку от этого благородства — ноль, когда герой бьется в истерическом припадке.

Овод ткнул локтем Рейдера.

— Скажи что-нибудь! — прошипел он.

— Гм? Ладно. — Рейдер поднялся на ноги, распрямляясь как пружина. Он стоял третьим в списке, после Меллори. Кроме того, он был на ладонь выше любого другого в школе — высокий и стройный. С его медно-рыжими волосами и ярко-зелеными глазами его невозможно было не заметить. Все головы повернулись в его сторону, включая Спендера.

— При всем моем почтении, сэр, я