читать лекции старшекурсникам и пить шерри с нобелевскими лауреатами.

Джиллет рассмеялся.

— Я только надеюсь, что когда мы вернемся, кто-нибудь вспомнит, кто мы такие.

Прощание с ее отцом прошло сложнее. Мистер Рейд по-прежнему не понимал, почему они хотят покинуть Землю.

— Много молодых людей пережили потерю, — сказал он. — Но они как-то продолжают жить. А не выбрасывают свои годы на ветер.

— Мы ничего не выбрасываем на ветер, — возразила Джессика. — Папа, наверное, надо быть биологом, чтобы это понять. Возможность открыть где-то в космосе жизнь — достойная цель и самая интересная на свете. И мы ненадолго.

Рейд пожал плечами и поцеловал дочь.

— Если вы уверены.

Вот и все, что он ответил. И пожал руку Джиллету. Джессика подняла глаза вверх, на массивный корпус космического корабля.

— Кажется, мы уверены, — сказала она. Больше нечего было делать и говорить. Они покинули Землю несколько часов спустя и смотрели, как съеживается их планета в иллюминаторах и на экранах.

Сначала жизнь на космическом корабле казалась им странной, но они быстро привыкли к повседневному режиму работы. Они узнали, что хотя сама идея межпланетного полета очень интересна, реальность скучнее, чем они себе представляли. Два котенка очень легко адаптировались, и супруги Джиллет были рады их обществу. Когда корабль удалился от Земли на полмиллиона миль, компьютер перевел его в гиперпространство, и они в первый раз оказались в настоящей изоляции.

Это было ужасно. Из гиперпространства невозможно связаться с Землей. Корабль стал маленькой самостоятельной планетой, и в опасные моменты, когда Джиллет давал слишком много воли своему воображению, беззвучная пустота вокруг казалась ему новой разновидностью безумия или смерти. Присутствие Джессики успокаивало его, но он все равно обрадовался, когда корабль снова вышел в нормальное пространство, возле их первой неисследованной звездной системы.

То была маленькая, тусклая звезда класса М, самого распространенного в галактике типа, всего с двумя планетами и множеством обломков астероидов, вращающихся вокруг нее.

— Как мы назовем эту звезду, дорогой? — спросила Джессика. Они вместе смотрели на нее в иллюминатор и чувствовали к ней нечто вроде родительской любви.

Джиллет пожал плечами.

— Я думаю, будет легче, если мы начнем придерживаться мифологической системы имен, которая используется у нас дома.

— Хорошая идея, по-моему. У нас есть одна звезда и две маленькие планеты, вращающиеся вокруг нее… — Джессика отвернулась от иллюминатора. — Это напоминает мне Одина и двух его воронов.

— У него было два ворона?

— Конечно. Думающий и Помнящий. Хугин и Мунин.

— Прекрасно. Мы назовем звезду Одином, а планеты — как ты только что сказала. Как я рад, что ты со мной. У тебя это получается гораздо лучше, чем у меня.

Джессика рассмеялась. Она с нетерпением предвкушала, как они будут исследовать планеты. С монотонностью путешествия было покончено. Ни Лесли, ни Джессика не ожидали найти жизнь на этих двух пустынных планетах, но они с удовольствием их осмотрели. Они с благоговением бродили по мрачным, пустынным ландшафтам Хугина и Мунина. Закончив свои исследования, они вернулись на корабль. Они отослали свои находки на Землю, установили первый переходной шлюз и покинули систему Одина, не испытывая большого разочарования. Они оба чувствовали свою связь с домом, несмотря на то, что их сообщениям предстояло очень долго лететь до Земли, а они удалялись от нее слишком быстро и не могли получать ответных сообщений. Но оба знали, что если захотят, то еще могут повернуть назад и возвратиться на Землю.

Жажда знаний толкала их вперед. Одиночество еще не стало невыносимым. Кошмарный ужас еще не настиг их.

Шлюзы устраивали для тех людей, которые последуют за супругами Джиллет в неосвоенные просторы галактики; их можно было использовать последовательно для продвижения вперед, но сами путешественники не могли через них вернуться назад. Шлюзы были словно наполненные водой яйца страусов, которые аборигены оставляли в пустынях Африки, чтобы идущие следом могли продвинуться еще дальше.

Каждый раз, когда супруги Джиллет покидали одну солнечную систему, направляясь к другой, все шире становилась пропасть пространства и времени между двумя людьми и планетой, на которой они родились.

— Иногда я очень странно себя чувствую, — признался Джиллет после двух лет полета. — Мне кажется, тот контакт, который еще сохранился у нас с Землей, это всего лишь иллюзия, созданная нами лишь для того, чтобы сохранить рассудок. Мне кажется, мы посвящаем большую часть своей жизни чему-то такому, что никому не принесет пользы.

Джессика мрачно слушала его. У нее возникали такие же чувства, но она не хотела говорить об этом мужу.

— Иногда я думаю, что жизнь в аудитории университета — самая желанная вещь в мире. И проклинаю себя за то, что не поняла этого раньше. Но это быстро проходит. Всякий раз, когда мы садимся на новую планету, меня охватывает все та же надежда. Но эти недели в гиперпространстве выбивают из колеи. Они вызывают чувство оторванности от всего мира.

Джиллет печально посмотрел на жену.

— Какая, в сущности, разница, обнаружим мы жизнь или нет? — спросил он.

Несколько секунд она смотрела на него молча, потрясенная.

— Ты это не всерьез, — в конце концов произнесла она. Он помолчал.

— Нет, — наконец ответил Джиллет. — Не всерьез. Не обращай внимания. — Он взял трех котят из корзинки Этиль. — Только пусть на одной из этих бесконечных планет меня ждут существа, похожие на них, и все снова обретет смысл.

Проходили месяцы, и супруги Джиллет посетили много других звезд и планет, и все с тем же результатом. Три года спустя они продолжали стремительно уноситься прочь от Земли. Прошел четвертый год, потом пятый. Их надежды начали гаснуть.

— Меня это чуть-чуть беспокоит, — сказал Джиллет, когда они сидели у огромного серого океана, на планете, которую назвали Тмин. За широким пляжем из чистого белого песка поднимались высокие дюны. Волны неустанно разбивались, превращаясь в пену у их ног. — Я хочу сказать, что мы никогда не видим никого позади нас и ничего не слышим. Я знаю, это невозможно, но у меня была безумная мечта, чтобы кто-нибудь шел вслед за нами через эти шлюзы, а потом прыгнул бы сквозь гиперпространство и появился впереди нас. Чтобы он ждал нас на какой-нибудь звезде, до которой мы еще не добрались.

Джессика сделала из влажного песка плоский холмик.

— Здесь точно так же, как на Земле, Лесли, — сказала она. — Если не замечать изумрудного неба. И если не думать о