бронзы, иногда бронзу комбинируют с железом. Поздние произведения пластики отличаются большим реализмом. Однако для всех фигурок, и стилизованных и реалистических, характерна одна общая черта — у них почти всегда подчеркнуты, а иногда даже утрированы признаки пола. Обычно металлические статуэтки находят на вершинах гор, на высоких плато. Здесь, очевидно, были устроены своеобразные храмы — ритуал требовал, чтобы они находились на возвышенных местах с широким обзором, отсюда голоса молящихся разносились над ущельями и долинами. На одном из таких дагестанских святилищ археолог А. П. Круглов обнаружил помимо статуэток железные трезубцы и древесные угли. Очевидно, во время молений зажигали костры и жрец с трезубцем в руках производил какие-то ритуальные действия и заклинания. А. П. Круглов пишет, что с места раскопок была видна величественная горная панорама с множеством аулов.

Бронзовый олень. Селение Джерах

Исследователи кавказских древностей — археологи и искусствоведы — единодушны в определении культового характера статуэток, связывая их с земледельческими обрядами. Пережитки земледельческих культов у горцев всего Кавказа были живы до самого последнего времени. Таковы эротические пляски и игры, обрядовые рисунки в заклинания…

Селение Джерах раскинулось по обе стороны дороги — небольшие уютные домики с обычными приусадебными участками. А над ними — склоны могучей, скалистой горы Мат-лам и стройная высокая башня — чешуйчатая верхушка ее устремилась ввысь, к небу. Внутри башни устроены лестницы и смельчаки могут подняться на верхний этаж. Перед их глазами предстанет вся котловина с множеством аулов и башен.

У ингушей и чеченцев еще и сейчас бытует поговорка: «Человеку при жизни нужна башня, после смерти — склеп».

Немного позже, когда мы углубимся в горы, мы будем иметь возможность подробно разобраться, что же представляли собой вайнахские башни и как устроены местные склепы.

В Джерахе, к сожалению, от былой архитектуры почти ничего не осталось, а в XVIII веке здесь можно было видеть крепкую крепостную стену, которая замыкала вход в ущелье, в страну вайнахов, хотя сами джераховцы свободно выходили к Тереку. Родоначальник джераховцев — Джерахмат, по преданиям, собирал дань за проезд по Дарьяльскому ущелью. По словам грузинского географа XVIII века Вахушти Багратиони, за стеной и «выше этого Джариехи расположена страна, богатая поселениями и строениями…» Попробуем проникнуть в эту страну.

Дорога от Джераха к селению Фуртоуг не представляет сложности, подъемы здесь не очень крутые. Башни селения Фуртоуг появляются неожиданно. Из-за поворота сразу же попадаешь в сложные переплетения стен. Собственно, современное селение Фуртоуг — это три-четыре небольшие сакли и три приземистые башни, стоящие среди руин. Эти башни сильно отличаются от джераховской. Они намного шире, ниже и очень мало сужаются кверху. Такие башни вайнахи называют «гала». Именно о них шла речь в приведенной поговорке. Боевая башня носит название «воу». Народные предания сохранили имена строителей башен. Это Деци Льянов, Дуго Ахриев, Хабзи Цуров. Говорят, что воздвигнуты они была 250–300 лет назад. В ахриевской башне жил потомок строителя — революционер, народный комиссар Терской республики Галур Ахриев (1880–1920). Башни «гала» служили основным жилым помещением в эпоху средневековья. Именно в «гала» протекала жизнь ингушей и чеченцев, из их окон выглядывали любознательные детские глаза, и тесный мир представал перед ними: склоны гор, башни и склепы. Завалявшиеся склепы еще и сейчас возвышаются вблизи жилых построек. К сожалению, эти величественные памятники разрушаются. Один из склепов имеет квадратное основание, гладкие стены его пирамидой поднимаются кверху. Этот склеп построил Дуго Ахриев для своей фамилии: другой — с круглым основанием и конусообразным верхом принадлежит Льяновым. Склеп украшен гуртами — выступающими ребрами, она членят его кровлю на части.

«Склепы нужны для мертвых»… Но не каждый мертвый мог попасть в склеп. В склеп вносили покойника только той фамилии, которой принадлежала данная усыпальница. А для вайнаха «фамилия» — это круг людей, происходящих, по преданию, от одного предка в восьмом-десятом поколении. Профессор Н. Ф. Яковлев так пишет о таком фамильном родстве: «Все потомство „фамильного“ предка считается сестрами-братьями между собой или, как говорят, ингуши „йиши-воши“. Чужой человек, не имеющий отношения к фамилии, не мог быть помещен в склеп. Его ожидала могила в земле, обложенная и перекрытая сланцевыми плитами. Про таких отщепенцев говорили: „У этого человека нет ни тейпа, ни тухума, ни каша“, что равносильно русскому: „без роду и племени“».

Попробуем разобраться в вайнахских представлениях о «роде и племени».

Средневековая чеченская семья (доьзал)^[3] состояла из брачной пары, их детей и детей их сыновей (дети дочери входили в другую семью). Все имущество находилось в распоряжении главы семьи — отца. В такой семье жена была беспрекословно подчинена мужу, а незамужняя женщина, потерявшая мужа, — ближайшему родственнику по отцу.

Несколько таких родственных семей и составляли фамилию (цIа). Фамилии образовывали более сложные группировки, а те составляли род — «тейп». Все члены рода были равны между собой и свободны. Это, конечно, не означает, что равенство было абсолютным. Известны случаи, когда бедные становились столь зависимыми должниками, что практически были на положении рабов — «лаев». Таких людей зачастую также ожидала бедная могила в земле, заливаемая дождями.

Родовые правила вайнахов (адат) были суровы, они передавались из уст в уста и их хранителями являлись старейшие и почетные люди. Каждый тейп имел свое название. Это было имя его родоначальника. Тейпы объединялись в общины — «тухумы», которые связывали народ земельными и племенными интересами…

К сожалению, склепы Фуртоуг разрушены. Чтобы осмотреть, как устроены они внутри, нам надо пойти еще дальше, к селениям Харпе и Фалхан.

Жилая и боевая башни в селении Харпе

Снова идем по дороге. Она петляет по горным склонам. Навстречу ползут туманы, напоенные ароматами трав, холодным дыханием освежая лица путников.

Вот сбоку дороги одиноко стоит склеп, затем еще один, он сильно разрушен, а прямо перед нами возвышаются мрачные постройки селения Харпе. Они занимают высокий мыс с крутыми, в сланцевой крошке, склонами. Жилые приземистые башни