и другие мобильные защитные сооружения были вехами на пути поисков и неудач. И всем им мешало одно — отсутствие мощной тягловой силы, способной перемещать защитные сооружения и вооружение по дорогам войны.

Это толкало человеческую мысль на поиски какой — либо механизации этого вида боевой техники. Одно время центром подобных поисков стала Италия эпохи Возрождения. В 1472 году Вальтурио сделал чертеж военной колесницы, приводимой в движение ветром. Но дуновений итальянских ветров оказалось недостаточно для передвижения новой техники.

Величайший гений всех времен и народов, Леонардо да Винчи, много времени уделявший совершенствованию орудий истребления человечества, писал в 1482 году миланскому герцогу Людовику Сфорца: «Я строю безопасную закрытую колесницу, совершенно неуязвимую; когда она врежется со своими пушками в глубину вражеского расположения, то какова бы ни была численность противника, последнему придется отступить; пехота может следовать за ней в безопасности и не встречая сопротивления».

Эта идея не получила материального воплощения и никогда не использовалась в боях, но в ней уже была намечена основная линия развития нового оружия. Были и последователи, неустанно трудившиеся над новыми проектами. [11]

К тому же правители не жалели денег на разработку чудо — оружия, что тоже привлекало всякого рода авантюристов.

Очередной, недалеко не последний, проект появляется в Германии в 1588 году. Нюрнбергский механик Гольцшуэр предложил построить боевую колесницу, действующую в сопровождении пехоты и конницы, под звучным названием «Василиск». В это же время, в соседней Голландии некий Симон Стевин, якобы строит для принца Оранского две боевые машины на колесах, приводимые в движение ветром.

Первый же официальный патент на самодвижущуюся повозку был выдан в Англии в 1634 году Давиду Рамзею. Были и другие предложения, попытки построить нечто применимое на полях сражений. Объединяло их всех одно — все они остались неосуществленными ввиду чрезвычайного несовершенства техники того времени.

Самопередвижение подобных боевых повозок даже при наличии ровного и твердого грунта было почти невозможно вследствие отсутствия экономичного и компактного двигателя. Передвижение же на поле боя, в условиях пересеченной местности, было вовсе невозможно ввиду огромного удельного давления на грунт.

Дерево и железо представляли слабую защиту против тяжелого огнестрельного оружия, а попытки добиться надежной защиты все большим и большим увеличением стенок повозки еще более снизили бы и без того ничтожную подвижность и проходимость.

И лишь появление в девятнадцатом веке паровоза позволило решить эту проблему. На железного «коня» можно было установить тяжелую броню, поставить солидное вооружение, перемещать воинские отряды. Быстрое строительство и распространение железных дорог в Европе и Америке обеспечивало быстрое и сравнительно удобное передвижение новому средству транспорта и вооруженной борьбы.

Мощность паровых машин постоянно возрастала, военные корабли уже успели примерить броню (ее же можно было легко приспособить и для сухопутных броненосцев), усовершенствовалась и конструкция артиллерийских орудий. Бронирование сухопутных повозок стало применяться [12] значительно позднее, чем бронирование кораблей. Уже в Крымской войне участвовали три плавучие французские батареи, защищенные броней из 110 мм железных плит.

В последующие годы происходил чрезвычайно интенсивный рост толщины брони — от 270 миллиметров в 1865 году до 550 миллиметров в 1877 году. Чрезмерное возрастание веса кораблей при таком бронировании заставило перейти к стали. В 1877 году завод Шнейдер — Крезо изготовил броню из мягкой литой стали, еще через несколько лет на заводах Круппа изготовили броню из легированной стали.

Таким образом, к концу девятнадцатого века — века изобретателей и промышленников — имелось все необходимое, осталось сделать последний, решающий шаг — сложить все эти элементы мозаики в цельную картину, соединив их лучшие качества в одной боевой машине.

Идея дала три ростка — самодвижущиеся боевые машины с вооружением и бронированием стали отличаться движителем. По железнодорожным рельсам двинулись в бой бронепоезда, по дорогам войны запылили бронеавтомобили, а по бездорожью месили грязь танки — все виды рельефа стали доступны им.

Зерно было брошено в хорошо удобренную и влажную почву, и оно проросло. Сначала появились жизнеспособные идеи: во время Крымской войны 1853–1856 годов русский купец Н. Репин представил управляющему военным министерством «Проект о движении батарей паровозами на рельсах».

Но военное ведомство, занятое разрешением крымской ситуации, развивавшейся весьма печально для русской армии, не обратило на него внимания. К тому же, в это время в районе наиболее активных боевых действий — Крыму, не имелось ни одной железной дороги, что делало идею очень далекой от сиюминутных проблем.

Через год после окончания войны появился новый проект военного инженера подполковника П. Лебедева под заголовком — «Применение железных дорог к защите материка». Этот и другие подобные проекты завалили военные ведомства многих стран Европы.

Но бумажные проекты так и оставались бумагой. Помимо идеи требовались деньги, подходящие материалы, и самое [13] главное, потребность в подобном виде военной техники. Тем не менее, в советской литературе на долгие годы поселилась версия о российском происхождении бронепоездов (также как и танков, самолетов и тому подобного).

Первые опыты

Пока в России многочисленные рационализаторы составляли бумажные проекты, на другом конце света, в Америке, предприимчивые жители Североамериканских Соединенных Штатов воплощали идеи в металле. Тем более, что и обстановка к этому располагала.

Уже вовсю гремели пушки гражданской войны, армии южан и северян сошлись в смертельной схватке на полях сражений североамериканского континента. Уступая противнику в военной выучке и организации, северяне, используя возможности своей высокоразвитой промышленности, искали «чудо — оружие» XIX века.

Нам неизвестно имя инженера — янки, предложившего установить на железнодорожную платформу артиллерийское орудие, но результат применения этого изобретения получился впечатляющим.

Летом 1862 года отряд армии Конфедерации расположился лагерем на отдых недалеко от железной дороги. Ничто не предвещало опасности — северяне были в двух суточных переходах, в небе светило солнце, в лучах которого так мирно поблескивали рельсы. Никто из расслабившихся солдат