Туда, где Клык, ото всех оторвавшись, парит в гордом одиночестве. Наши крылья сами собой попадают в слаженный отработанный ритм.

— Возьми, понеси пока пса немного, — протягиваю я ему собаку.

Похожий на скотчтерьера, Тотал с минуту поерзал и примостился у Клыка за пазухой. Попутно лизнул его в нос. Клыка передернуло, и я совсем развеселилась, глядя на его брезгливую физиономию.

Освободившись от своей ноши, припускаю еще быстрее. Радостное возбуждение пересиливает усталость и тяжелое бремя недавних событий. Мы держим путь в новые края. Там мы разыщем родителей. Обязательно разыщем — это я точно знаю. Мы в очередной раз смылись и от белохалатников, и от ирейзеров. От всех наших тюремщиков удрали. Мы все вместе, никто тяжело не ранен. Что мне еще от жизни надо? Да ничего! В данный конкретный момент, каким бы коротким он ни был, я чувствую себя свободной и сильной. Мне дано перевернуть страницу и начать новую историю сначала, с чистого листа.

Как бы это поточнее определить мое состояние? Вот оно — нужное слово: «оптимизм». Оптимизм несмотря ни на что, невзирая ни на какие трудности!

Макс, оптимизм сильно переоценен. Где оптимизм, там и розовые очки, — снова нудит мой Голос. — А правде надо смотреть в лицо.

Интересно, ему оттуда, изнутри, видно, какую я ему в ответ рожу состроила?

3

Стемнело уже много часов назад. Что же они, черти, до сих пор на связь не выходят? Огромный, устрашающего вида ирейзер нервно меряет шагами лесную поляну. Внезапно останавливается и прислушивается. В наушниках сплошные помехи. Он прижимает их поплотнее, замирает и наконец, с трудом разобрав сообщение, улыбается. Улыбается, несмотря на то что все у него болит, что лютая злоба разъедает его печенки.

Команда из девяти ирейзеров зорко следит за его мордой и мигом стихает.

— Понял, — кивает он в пустоту, выключает передатчик и оглядывает свою шайку.

— Теперь нам известны их координаты, — он плотоядно потирает руки в предвкушении заварухи. — Стая движется на юг — юго-восток. Тридцать минут назад пролетели над Филадельфией. Директор был совершенно прав — они направляются в Вашингтон.

— А информация эта надежна? — спрашивает один из ирейзеров.

— Абсолютно. Получена из первых рук. — Главный принимается проверять снаряжение. Сморщившись от острой рези в плечах, проглатывает болеутоляющую таблетку.

— Чьих рук? — допытывается бандит, вставляющий в глаз монокль ночного видения.

— Скажем так, информация получена из внутреннего источника. Назовем его резидентом, — довольно откликается командир ирейзеров и даже сам слышит ликование в собственном голосе. Нетерпение горячит кровь в его жилах, пальцы сами собой сжимаются, словно уже ощущают тощую шею девочки-птицы. Он смотрит на свои руки и начинает мутировать.

Тонкая человеческая кожа покрывается густой грубой шерстью, стремительно отросшие ногти отвердевают на глазах и превращаются в стальные когти. Процесс этот не из легких. Волчья ДНК не была у него, как у других ирейзеров, естественным компонентом генотипа. Искусственная, да к тому же поздняя, прививка даром ему не прошла. Приходится справляться с некоторыми весьма болезненными трудностями переходного периода мутации.

Но он не жалуется. Стоит потерпеть ради того, чтобы вонзить в Макс эти смертоносные когти, ради того, чтобы по капле выжать из нее жизнь до последнего вздоха. То-то она удивится. Уж теперь-то она точно такого сюрприза не ожидает. Вот и посмотрим, где ее хваленая боевая готовность. Он представляет себе, как мутнеют и медленно стекленеют ее большие карие глаза. Пусть теперь подумает, самая она крутая или есть кто покруче. Пусть попробует посмотреть на него свысока или, того хуже, проигнорировать его существование. А то больно много о себе понимает! Коли он не в стае их хреновой, так будто его и вовсе не существует! Ее только стая и заботит. И отца его, Джеба, тоже.

Вот сдохнет Макс, все сразу изменится.

И он, Ари, сразу станет сыном номер один. Ради такого и из мертвых восстать можно.

4

К тому времени, как опустились сумерки, мы уже покрыли солидную часть Пенсильвании, и под нами бултыхался океан, острым языком врезавшийся в сушу между Нью-Джерси и Делавером.

— Смотрите, дети, — ехидничает Клык, — перед вами наглядное учебное пособие по географии родной страны!

Шутки шутками, но надо напомнить тебе, дорогой читатель, что, поскольку мы никогда не ходили в школу — я имею в виду настоящую школу, — все, что мы знаем, мы знаем из телевизора и из интернета. А теперь у нас прибавился еще один «источник знаний» — мой всеведающий внутренний Голос.

Вашингтон уже совсем рядом. Дальше остановки в Вашингтоне планы мои не заходили. По крайней мере, пока. Все, что меня на сегодня интересует, это что и где поесть и где переночевать. Завтра найду время пересмотреть внимательнее информацию из Института. Помнишь, мой верный и давний читатель, как кайфово получилось, когда в Нью-Йорке мы проникли в этот долбаный Институт Высшей Жизни, и нам удалось влезть там в их систему. Я просто на седьмом небе была от счастья! Короче, Надж все пароли их как-то считала, а я нашла файлы с полной про нас информацией, и про родителей, и про все… Там, в Институте, я все только распечатала, чтоб смотаться поскорее, пока нас не застукали. Читали мы все это позже.

Как знать, может быть, завтра в это самое время мы будем стоять на чьем-то пороге и нам вот-вот откроют дверь родители, потерявшие одного из нас много лет назад. Как представлю себе такую картинку, все у меня внутри холодеет.

Я устала. Мы все устали. Тем громче и тем отчаянней я застонала, когда привычная 360-градусная проверка окрестностей выявила странное черное, неуклонно к нам приближающееся облако.

— Клык, смотри, что там? Позади, направление стрелки на десять часов.

Он прищурился, пристально вглядываясь вдаль:

— Для грозового облака — движется слишком быстро. На вертолеты тоже не похоже — шума моторов не слышно. Птицы? Тоже вряд ли — для птиц больно грузные и неуклюжие. — Он недоуменно смотрит на меня. — Сдаюсь! Что это?

— Беда! Ангел, сдай в сторону! Ребята, быстро собрались! За нами погоня!

Мгновенно перестраиваемся — опасность, какая бы она ни была, надо встречать лицом к лицу.

— Летающие обезьяны, — фантазирует Игги. — Как в «Волшебнике Изумрудного Города».

И тут до меня доходит:

— Хуже! Летающие ирейзеры!

5

Хочешь верь, дорогой читатель, а хочешь не верь. Действительно, летающие ирейзеры. С крыльями. Новая омерзительная модификация. Полуволк-получеловек. А теперь еще и полуптица? Хорошенькая у них комбинация