непечатных замечаний относительно наших умственных способностей.

Ну, нам-то в общем не привыкать. Филимоныч, он хоть и вредный, но мужик справедливый и отходчивый. К тому же в этот раз все закончилось хорошо. С нашей стороны пострадавших не было, разве что «жигуль» и моя куртка.

А потом омоновцы нашли третьего бандита. К тому времени Филимоныч уже оттаял и вызывал медиков и бригаду сыскарей.

— Ты еще скажи, чтобы «скорую» вызвали, — объявил один из омоновцев, выбираясь из-под лестницы.

— ?..

— Там в подвале еще один чудак сидит, к трубам наручниками пристегнутый. Мы его трогать не стали, потому как, судя по всему, чердак у него тю-тю.

— Не понял? — нахмурился Филимоныч.

— Ну, с головой у него не в порядке. Пусть медики ему чего успокоительного вколют, а потом посмотрим, куда его — к ним или к вам.

Филимоныч выслушал, чуть склонив голову, потом резко кивнул в мою сторону.

— Пошли, посмотрим.

За лестницей оказалась дверца, ведущая в подвал, точнее даже не подвал, а полуподвальное помещение, где стоял дизель и располагалась система труб водоснабжения. Помещение освещала одинокая лампочка — цоколь с патроном висели на длинном проводе. А запах… Словно в сортирной яме. И мух соответствующее количество. Они буквально роились в воздухе, и пришлось идти, прикрыв нос и рот, чтобы туда случайно не влетело насекомое. Я еще толком не успел осмотреться, когда страшный рык, пронесшийся по подвалу, заставил меня вздрогнуть. Еще шаг и предо мной открылась картина, достойная американского фильма ужасов. У стены стоял паренек — небольшого роста, в черной майке. Штанов на нем не было и из-под майки торчали голые ноги. И все бы ничего, только лицо… Боже, его лицо… Оно было перекошено и в тусклом свете узких полуподвальных окошек скривилось, превратившись в ужасную маску, где воедино смешались страх и ненависть, голод и вожделение. Глаза паренька почти вылезли из орбит и, что самое ужасное — светились во тьме. А может, мне это лишь казалось? Нет, не могли глаза нормального человека в темноте светиться… Тело выгнулось, и, казалось, лишь наручники, которыми парень был пристегнут к трубе, не давали ему броситься на нас. Сбоку в дальнем углу темнела огромная куча испражнений. Именно оттуда шла вся вонь.

— Кто это? — поинтересовался я.

— He узнаешь? — усмехнулся Филимоныч. — Олег Ольховский, младший брат хозяина дачи. Только вот чем они его кололи?

— А может, он сам…

— Все может быть, — пожал плечами Филимоныч. — Сейчас медики приедут, его заберут… Вот и посмотрим, чего они нам расскажут. А пока пошарь по двору. Я видел там какие-то сарайчики. Вдруг что интересное отыщется.

Я кивнул.

— В одном — только дрова, а во втором…

— Вот ты и посмотри.

Узник вновь дернулся в нашу сторону, словно пытаясь нас достать, и из горла его вырвался протяжный рык. Хищник на охоте, да и только.

— Ладно, я пошел… — заторопился я. Неуютно мне было как-то в этом подвале. Одно дело бандитов стрелять, другое — созерцать разные ужасы. К тому же мухи и вонь не прибавляли энтузиазма.

Пулей вылетев из подвала, я натолкнулся на Игоряшу.

— Ну, как там?

— Лучше не ходи. Лишний раз смотреть не стоит. — И, похлопав его по плечу, я направился к задней двери. — Пойдем, лучше мне поможешь.

Я-то по своей наивности думал, что бандиты заднюю дверь просто забаррикадировали. Ан нет. Она была заколочена досками. Да, ребята постарались на славу. Гвоздей не пожалели.

— По-моему, проще обойти… — протянул Игоряша, разглядывая дверь из-за моего плеча.

— Да… — только и смог протяжно выдавить я из себя. — Правду говорят: когда коту делать нечего, он яйца лижет… Ладно, пойдем в обход…

— Нормальные герои всегда идут в обход, — протянул себе под нос Игоряша, причем фальшивил он страшно.

Вновь пришлось идти через дом, проталкиваясь сквозь омоновцев, застывших в каждом дверном проеме, как на параде.

Скатившись с крыльца, мы с Игоряшей обогнули дом и вышли к сараям. Игоряша сразу направился к запертому, а я туда, где лежали дрова. Мои поиски оказались недолгими. Тут был и топор, и кувалда, и колун. В первый момент я потянулся было к кувалде, но взял все-таки топор. Вещь более универсальная. К тому же после того типа в подвале будущие находки в этом доме не вызывали у меня романтических иллюзий.

Когда я подошел к запертому сараю, то застал закономерную картину. Игоряша рукоятью своего пистолета колотил по висячему замку. Занятие, напоминающее секс в России — бессмысленное и беспощадное. Естественно, замок не обращал никакого внимания на усилия Игоряши, язык не поворачивается назвать его опером. Все-таки у опера должна быть хоть пара дюжин мозговых клеток, а не берет, прикрывающий кость с полостями лимфоузлов.

— Ты бы лучше стрельнул, — посоветовал я, отодвигая «коллегу» в сторону.

Один удар обуха топора, и замок повис на скобе. Я, протянув руку, снял его и бросил на землю. Все равно больше хозяевам не понадобится. После взялись мы Игоряшей за ворота — он за правую створку, я за левую. Раз… И ворота распахнулись, а внутри стоял угнанный «мерс». Вот и все. Значит, мы и в самом деле по адресу пришли, не соврал наводчик Филимоныча.

Так как в сарае, судя по всему, никого не было, мы ворота пошире распахнули, а потом я отправился машину посмотреть. Внешне она была целей целого. И то слава богу! А вот внутри. Когда я в салон ее заглянул, меня чуть не вывернуло. Раньше салон был кожаный, а теперь… Казалось, здесь орудовал маньяк, ненавидящий кожаную отделку как таковую. Все изрезано, испачкано какой-то вонючей жижей. Причем если передние сиденья были еще туда-сюда, то задние — поле Куликово в ночь после сечи.

— Да уж… — озадаченно произнес Игоряша. — Что тут произошло?

— Психа везли, — ответил я и содрогнулся, вспомнив существо в подвале.

— И что мы теперь скажем господину Николаеву, когда он при всех своих понтах явится за своей тачкой?

— А то и скажем. Вот вам три трупа и один мудак, а вот ваше авто. А то, что его внутри разделали, как бог черепаху, так мы в том невиноватые.

— И нам за быстрое раскрытие преступления дадут премию…

— …В виде трехведерной питательной клизмы с патефонными иголками. А депутат за салон своей любимицы догонит и еще раз даст.

Игоряша печально вздохнул.

— Грустная перспектива с полным отсутствием материального стимула для продолжения жизни.

— Премиальные не получать, а зарабатывать нужно, — усмехнулся я. А что еще сказать этой дубине стоеросовой? Нет, я, конечно, взяток не беру, дел не разваливаю, улики не скрываю, но подработать и в милиции можно, и даже честно,