только, что шампанское не оставляет пятен.

 МАРК (вытираясь). Шлюха! (Дает ей пощечину).

 ФЛОРАНС. Grukignjac! (Бьет его стулом по голове, Марк рухнул на пол). Если я его убила, мне станет легче. (Уходит).

 МАРК (ползет, поднимается и, шатаясь, ощупывает череп). Грязная шлюха!.. Она меня покалечила… Вот они, женщины… На четвереньки становишься, чтобы доставить им удовольствие, и получаешь – больше некуда… Я публикую ее дерьмовый перевод… Я плачу ей вдвое больше, чем остальным… Ничтожная книжонка… Ее продадут десяток экземпляров, а я, простак, еще решаю на ней жениться, дать ей свою фамилию… В то время, как я знаю кучу своих коллег, которые выпороли бы ее, а потом заставили бы ходить по струнке… Я вожу ее в лучшие рестораны, тонкие вина, шампанское, астрономические чаевые… Черта с два, эта проститутка разбивает стул о мой череп… Она пытается меня убить… Нищенка, неряха… вялая грудь, низкая задница, волосатые руки, как у обезьяны… Пусть бы оставалась со своим эмигрантом, они созданы друг для друга. А я возвращаюсь к ее подруге!

 Темнота. В темноте раздается звук пилы.

 13. Прошло много дней и ночей. Флоранс сидит по-японски на полу перед столом, у которого спилены ножки, и печатает на машинке. То там, то здесь вспыхивает разноцветный свет. С машинки слетают листки календаря. Наконец, освещение устанавливается.

 ФЛОРАНС (смотрит под стол). Есть кто-нибудь? Драго? Грицко? (Произносит бессвязные фразы). Вот! По башке, и вот! по губам!

 Один остался путь,

 Мaman, Мaman, Мaman, Мaman

 На кладбище уснуть.

 Мaman, Мaman, Мaman, Мaman

 Река вышла из берегов, поглотила мое прошлое

 Она жила, как ангел,

 Ушла, как человек.

 Ты, моя девочка, потихоньку сходишь с ума. Надо принимать меры…

 Затемнение.

 14. День. Флоранс сидит на полу по-японски. Похоже, она медитирует, закрыв руками лицо, потом берет раскрытую книгу и перечитывает текст, над которым только что размышляла.

 ФЛОРАНС (переводит). Любовь всего лишь человеческая ценность, добавленная к инстинкту воспроизведения, однако у меня нет никакого желания обеспечивать увековечение вида, к которому не испытываю никакой любви. Тогда как, если бы я любила мужчину, он помирил бы меня с моим родом, а значит – дал бы мне желание воспроизвести человека, которого я люблю… (Меняя тон). Да, она не зря получила свою Нобелевскую… (Звонок в дверь). Черт, Раймонда, вот невезенье! (Идет открывать).

 Голос Флоранс. Грицко!

 Голос Грицко. Здравствуй, Флоранс!

 Шум приветствий. Флоранс появляется вместе с Грицко, он в роскошной шубе. В руках у него его вечный футляр для скрипки.

 ФЛОРАНС. Вы знаете, что у меня есть все Ваши записи? Я слушала Ваш концерт в Опере. Это было гениально.

 ГРИЦКО. Надо было зайти ко мне за кулисы.

 Ф. Я не осмелилась. В конце концов, мы не слишком близко знакомы.

 ГРИЦКО. Вы не представляете, что значат для меня воспоминания о зиме под этим столом, у Ваших ног… Я очень часто думаю об этом. Ни один дворец не заставит меня это забыть.

 ФЛОРАНС. Да, это было счастливое время… Но с тех пор Вы прошли такой путь. А я все на том же месте – те же проблемы перевода, те же источники дохода.

 ГРИЦКО. У Вас больше нет квартирантов?

 ФЛОРАНС. Нет, после Вас никого. Я не могла.

 ГРИЦКО. Как же Вам удается выжить?

 ФЛОРАНС. Плохо. Я задолжала всем. У меня чудовищные долги. Поэтому я работаю вдвое больше.

 ГРИЦКО. На того же издателя?

 ФЛОРАНС. О, нет! О нем я и слышать больше не хочу! Но другие платят не лучше. Вскоре мне придется переселиться.

 ГРИЦКО. Куда?

 ФЛОРАНС. Куда-нибудь под письменный стол… Не знаю… Хотите что-нибудь выпить? У меня оставалось немного коньяка…

 ГРИЦКО (вынимая из кармана бутылку водки). У меня есть то, что надо. Водка холодная, у меня в кармане полно льда. (Из другого кармана достает пару стаканов). А вот и стаканы. (Наполняет их). Ваше здоровье, Флоранс.

 ФЛОРАНС. За Вас, мсье Грицко. (Пьют. Помолчав). А Драго? Как он?

 ГРИЦКО. Когда умерла его мать, он вернулся на родину. Так лучше для него. Здесь он не смог приспособиться. Слишком он большой идеалист, слишком он мягок. А потом он так страдал от любовной тоски.

 ФЛОРАНС. Да? От любовной тоски?

 ГРИЦКО. Да, женщина, которую он любил, собиралась выйти за другого. Я спросил его: «Драго, а ты сказал, что любишь ее?» Он признался, что не осмелился. Слишком он робок. Вы не получали от него вестей?

 ФЛОРАНС. Каждый год он присылает мне маленький японский сад. И это все. Он все еще работает с обувью?

 ГРИЦКО. Он больше не чинит ее, он ее рисует. Модную обувь. (Открывает футляр для скрипки).

 ФЛОРАНС. Я помню, он хорошо рисовал.

 Грицко начинает играть.

 ГРИЦКО (играя). Забавно, я так мало жил здесь, а сейчас чувствую себя дома.

 ФЛОРАНС. Артисты везде у себя дома.

 ГРИЦКО. При условии, что рядом есть немного «trоm». Необходим кусочек «trоm», чтобы жить.

 ФЛОРАНС. Ах, да… «trоm». Вы думаете, у меня здесь есть «trоm»?

 ГРИЦО. И много. Но это больше не у Вас, Флоранс. Я купил этот дом.

 ФЛОРАНС (изумлена). Дом? А, понимаю. В общем, теперь я становлюсь Вашей квартиранткой.

 ГРИЦКО. Нет, вовсе нет. Я купил его не для себя, а для Вас – и для него.

 Молча появляется Драгомир, неподвижно стоит перед Флоранс. Раскрывает ей объятия. Она бежит к нему.

 ФЛОРАНС. Драго!!!

 КОНЕЦ