класса. Размечтался, еще три года ждать. Зато лежит что-то длинненькое, тонкое... Медленно протягиваю руку и кончиками пальцев дотрагиваюсь. Это ручка с золоченым пером, прекрасная! Писать ею в школе запрещено. Но я буду писать письма! И заведу дневник, специально для ручки, это идея! Вот настоящий первый день. Какой там Новый год... договорились, видите ли... А я жил и добрался. И вот - подарки.

Так уж случилось.

Мама говорит - я совсем недавно родилась, и почему со мной все именно так случилось... Наша жизнь вообще случайность, говорит папа, и то, что ты у нас появился, тоже случай, мог быть другой человек. Но они бы его также назвали - давно готовились, и решили. В нашем городе был один мальчик, его звали как меня, и больше здесь таких нет. Я его никогда не видел, он гораздо старше и давно уехал учиться, а я остался один с его именем. Мама хотела, чтобы у человека все было красиво, и имя тоже. Откуда она знала, что я буду такой? Папа говорит, не знала, но догадывалась, это генетика, в каждом записано, какой он, и что за дети будут - все уже известно. Кроме случая, он говорит, важно, какой подвернется случай. Ты всегда надеялся неизвестно на что, говорит ему мама, она верит только в свои силы. Бабушка ничего не говорит, ни во что не верит, она вздыхает - где моя жизнь... А деда я не видел, он умер до войны. В нем все было красиво, мама говорит, но его имя тебе не подходит, теперь другие времена. Его звали Соломон, это уж, конечно, слишком. Его так не случайно назвали, у него дед был - Шлема. Тогда можно было так называть, а теперь не стоит, и мне дали другое имя, чтобы не дразнить гусей, папа говорит. Не стоило дразнить, соглашается мама, а бабушка вздыхает - у него все было красиво... И я, конечно, похож на него, это генетика. Но как случилось, что именно я его внук, а не какой-нибудь другой мальчик... Я долго думал, почему все так получилось, ведь меня могло и не быть, а он сидел бы здесь и смотрел в окно... А может она? Дочки не могло быть, мама говорит, она знает. Откуда ты берешь это, говорит папа, еще запросто может быть. Нет уж, хватит, и так сумасшедший дом, он меня замучил своими вопросами, что и как, она говорит, а я и сама не знаю, почему все так со мной получилось... По-моему, все неплохо, а? папа почему-то злится, дрыгает ногой, он так всегда, если не по нем. Если не по нем, говорит бабушка, то берегись... Я вовсе ничего не хочу сказать такого, говорит мама, просто непонятно все... Наоборот, мне давно все понятно'. - и отец уходит. Дед так никогда не поступал, вздыхает бабушка, он мне руки целовал, и платья покупал каждый месяц. Ах, мама, говорит мама, жизнь совсем изменилась, а вы не хотите понимать. Я все давно поняла, отвечает бабушка и торжественно уходит на кухню. Это сумасшедший дом, говорит мама, и тоже идет готовить ужин. Я остаюсь один, и думаю, как бы тот, другой, который мог быть вместо меня, с ними уживался, такого терпения ни у кого не найдешь. Бабушка говорит - молодец, умеешь терпеть... но очень упрям, это не в нас, в него... Она кивает на дверь, за которой скрылся папа. Он в уборной, читает еврейскую историю. Ничего случайного в ней, он говорит, все давно было известно. Одно мне непонятно, как я сам здесь оказался... Все-таки важно, какой подвернется случай. Я вам случайно подвернулся, мадам? Это он к маме обращается. У нее были варианты получше, говорит бабушка, но историю не повернешь вспять. Что вы понимаете в истории, говорит папа, и уходит в уборную читать. И сегодня, и завтра... А я остаюсь у окна, один во всем городе, тот мальчик с моим именем давно вырос, а мне еще все предстоит. Тебе предстоят трудности, говорит мама, главное - верить в свои силы. Все-таки важен случай, вздыхает папа. Они давно помирились и играют в шашки. Бабушка приносит им чай, а мне компот из слив, потому что давно в уборную не ходил. Тебе клизму, что ли, делать, думает мама. Клизма - это хорошо, говорит папа. Не надо клизму, лучше компот!