том, что он был прав, опасаясь связывать себя небезразличием, любовью, семьей. Он хочет творить, Диг. Его переполняют силы. По вечерам он пишет сказки, которые Солли сможет прочесть, когда выучится грамоте, но разве ж это сказки? Это же истории Волшебной Страны! Он жаждет творить. А желание творить, оно, Диг, сильнее любой любви, и если я встану здесь поперек, от нашей любви ничего не останется. Я не хочу, чтобы он сам себя ломал: мне-то тогда одни уголечки от моего Санди останутся. Я попыталась недавно посмотреть вокруг его глазами: боже, Диг, какие вокруг изношенные лица! А там… там его Белый город. Нет, Диг, мне его не остановить.

— Тогда отпусти его, — тихо сказала Дигэ и обкусила нитку. — Поверь, что он едет читать лекции в столицу и через семестр вернется, соскучившийся без вас.

— А что делаешь ты, когда Брик тебе лжет? — вскинулась Сэсс.

Улыбка тронула губы ее собеседницы.

— Ты можешь не поверить, но Брик мне не лжет.

Сэсс нахмурилась, осознав собственный промах. Верность Брика Готорна жене и его стремление к домашнему очагу служили предметом насмешек всего гарнизона, пока остряки не догадались, что расходуют остроумие впустую, и не переключились на другой, столь же достойный предмет. Досадно также Сэсс было и оттого, что Диг властвовала семьей и домом, тогда как сама она не была столь уж уверена в своих полномочиях.

— Санди не умеет и не любит врать, — сказала она. — И когда он делает это, мне становится грустно, хотя я понимаю, что он делает это для моего же спокойствия. Конечно, он и сам говорит себе: «Да, я слетаю ненадолго, осмотрюсь, выясню обстановку, влезу в парочку приключений и вернусь так, что никто и не заметит». Я опасаюсь непредвиденных обстоятельств. А они будут. В сказке непредвиденные обстоятельства — самое что ни на есть предвиденное дело. Они удержат его, Диг. Они скажут ему: останься с нами, помоги нам, защити нас, умри за нас! — ее голос сорвался. — Он мой, Диг! По мне, так пусть весь мир провалится в тартарары, лишь бы он остался со мной, но он-то думает не так! Он непременно вцепится в этот мир и либо вытащит, либо уж вместе…

— Он очень свободный, Сэсс…

— О да, он свободен впрягаться по собственному выбору. И, Диг… он нравится женщинам. Тянет их к нему, я замечала. Нет, я не имею в виду, что он мне неверен, он любит меня, но… Я не владею им полностью, Диг. У меня свое место. Я чувствую, что есть в нем какой-то резерв душевных сил, который он не собирается расходовать на меня. Пробейся я туда, и я была бы счастливейшим из всех созданий божьих, даже если бы через секунду заплатила жизнью.

— Не много ли ты хочешь от уравновешенного Санди?

— Диг, я боюсь, что пробьется кто-то другой. Знала бы ты, какие девушки в Волшебной Стране! Красивые, гордые, умные, отважные, через одну — принцессы… как ты.

Дигэ усмехнулась.

— Все это было… когда-то.

Она обвела взглядом кухню и опустила глаза на свое скромное платье и изменившуюся фигуру.

— Я ни о чем не жалею, — тихо молвила она. — Всего этого за деньги не купить. Сэсс, если ты передумала, иди, ложись спать, утром Брик вернется с дежурства и отвезет тебя и Солли домой.

Сэсс покачала огненной головой.

— Нет, дорогая. Спасибо, что согласилась приглядеть за дочкой, не позволяй ей слишком терроризировать вашу семью, иначе она мигом возомнит себя королевой. Время к полуночи, а значит, мне пора.

Она встала. Дигэ встала тоже, чувствуя, как по коже пронеслась стайка мелких мурашек. Сэсс обулась в оставленные в сенях высокие ботики, тщательно зашнуровала их, затянула широким поясом меховой жакет и спрятала голову под капор. Подруги поцеловались. Скрипнув, дверь отворилась в морозную ночь.

— Не стой на пороге — простынешь, — заметила Сэсс, вытаскивая из сугроба воткнутую черенком в снег метлу.

— Мне интересно посмотреть, как ты взлетаешь.

— Ты же видела, как я швыряюсь посудой? Принцип тот же, как сказал бы мой благоверный.

Сэсс грациозно примостилась на помеле боком, оно мелко задрожало, налетевший порыв ветра разметал сугроб, колючие снежинки ударили в лицо Дигэ, и стремительная черная тень перечеркнула яркий квадрат света, падающего из кухонного окна.

Сэсс нравилось летать на помеле, хотя она и не сказала бы, что это легкое дело. Лавируя меж разновысокими дымовыми трубами, она выбралась на более или менее свободное пространство и грозно прикрикнула на воронью стаю, поперву замедлившую дать ей дорогу. Сообразив, кто перед ними, воронье суматошно рассыпалось в стороны, не преминув, правда, сдавленно буркнуть ей в спину что-то не весьма лестное. Сэсс только усмехнулась: правила воздушного движения определялись только иерархией. Ловко подхватив падающую звезду, она приколола ее на лацкан жакета: из эстетических соображений и потому, что это считалось престижным. Потом к ней попытался присоседиться какой-то мелкий черт, левитирующий без помощи какого бы то ни было транспортного средства, но, во-первых, она была ведьмой, тщательно следившей за своей репутацией, а во-вторых, ни на что, кроме пошлостей, такая компания не годилась. Она шлепнула его разрядом небольшой силы, когда он попытался фамильярно обнять ее за талию, и, прибавив скорость, покинула пределы слышимости его возмущенных воплей.

Она летела на полной скорости — она любила быстрый лет, хотя и рисковала обморозить при этом свои румяные щечки. Вот внизу уже зачернели кварталы Университетского городка и загорелись огни Бычьего Брода, сложившись в знакомые ей сочетания. Она сделала круг над крышей своего погруженного в темноту дома и приметила отходящую от порога цепочку следов. Она скатала мячик из света своей брошки и бросила его вниз. Крошечная искорка, коснувшись снега, бодро заскакала по оставленному Александром Оксенфордом и тянущемуся к ближайшей лесной опушке следу. Таким образом Сэсс могла преследовать его, не снижая полета. Было бы крайне губительно для ее репутации, если бы кто-то из респектабельных соседей увидел ее в столь поздний час одну на улице… не говоря уже о помеле. Однако в лесу ей пришлось снизиться и сбросить скорость: метла петляла меж тяжелыми заснеженными елями, следуя за неутомимым мячиком.

След оборвался на широкой поляне, похожей на выжженную прогалину. Но это всего лишь начисто стаял снег. Еще бы — здесь, послушный зову свистка, приземлялся огнедышащий дракон с раскаленным брюхом. И было это — Сэсс потянула воздух ноздрями — совсем недавно. Стойкий запах нагретого металла все еще висел над полянкой. Из полученных урывками магических знаний Сэсс помнила, что движущееся инородное тело оставляет за собой след в ткани реальности. Дракон — волшебное существо — без сомнения был