Возможно, дело упростил младший брат Алекса, все-таки решивший пойти по стопам отца, за что Алекс был ему искренне благодарен.

Ему нравилось работать с людьми, которые, как и он сам, считали работу полицейского своим призванием, с людьми, обладающими интуицией и способными отличить важные факты от ерунды.

«Возможно, именно поэтому, — размышлял он по дороге на Центральный вокзал, — я никак не могу заставить себя полюбить нашу новенькую, Фредрику Бергман. Она явно не считает эту работу своим призванием, да и способностей у нее, прямо скажем, маловато. С другой стороны, она вряд ли задержится в полиции надолго…»

Алекс осторожно покосился на Фредрику: ну как можно сидеть с такой идеально прямой спиной? Сначала ему даже подумалось: а не служила ли она в армии? Он в некотором смысле даже надеялся, что это окажется так, однако, просматривая ее документы, комиссар не нашел ни единой строчки, которая указывала бы на то, что Фредрика имеет хоть какое-то отношение к военным. Алекс вздохнул. Тогда, наверное, бывшая гимнастка — ну не может быть такой спины у нормальной женщины, в чьей жизни не случилось ничего увлекательнее учебы в университете?!

Алекс осторожно откашлялся, отчаянно пытаясь сообразить, что бы такого сказать о случившемся, пока они еще не доехали до места происшествия. Как ни крути, а Фредрика с подобными вещами никогда раньше не сталкивалась. На секунду их взгляды встретились, и Алекс тут же отвернулся, уставившись на дорогу.

— Сплошные пробки! — пробормотал он с таким видом, как будто обычно в центре Стокгольма пробок не бывает.

За долгие годы работы Алексу много раз приходилось расследовать исчезновение детей. Со временем он понял, что не зря говорится: «Дети не исчезают, их теряют». Это почти всегда так и есть, почти всегда оказывалось, что за потерявшимся ребенком стоят потерянные родители — безответственные люди, которым, по мнению Алекса, лучше бы вообще не иметь детей. И это вовсе не означает, что родители ведут сомнительный образ жизни или имеют проблемы с алкоголем — зачастую они просто слишком много работают, слишком часто встречаются с друзьями, слишком поздно приходят домой или просто-напросто недостаточно заботятся о своих детях. Если дети занимают свое законное место в жизни взрослых, то пропадают они крайне редко. По крайней мере, Алекс пришел к такому выводу.

Низко нависли свинцовые тучи, и, когда полицейские вышли из машины, послышались первые, едва слышные раскаты грома. Воздух казался странно-тяжелым и влажным. В такие дни гроза приносит долгожданное облегчение, давая возможность наконец-то вздохнуть полной грудью. Где-то над Старым городом сверкнула тусклая молния — значит, снова скоро зарядит…

Алекс и Фредрика поспешили к главному входу в вокзал. Третий член следственной группы, Петер Рюд, отзвонился Алексу, что скоро будет. Алекс тут же повеселел — ему совершенно не улыбалось начинать такое расследование наедине с этой офисной крысой Фредрикой.

К половине четвертого они вышли на семнадцатую платформу, куда прибыл поезд, в котором уже произвели стандартный обыск, как положено на месте преступления. Полиция довела до сведения руководства вокзала, что пока неизвестно, когда состав вновь будет введен в эксплуатацию, а значит, сегодня неизбежно возникнут сбои в расписании. Помимо полицейских, на перроне находилось всего несколько человек в штатском. Алекс сразу заметил, что на синем пластиковом контейнере с надписью «Песок» сидит рыжеволосая женщина. Она выглядела до смерти уставшей, но старалась держать себя в руках. Наверняка это и есть мать пропавшего ребенка, подумал комиссар. Интуитивно Алексу показалось, что она не из тех родителей, которые теряют своих детей. Он нервно сглотнул: раз ребенка не потеряли, значит, его похитили. А похищение — это дело куда более сложное и запутанное…

Тут Алекс велел себе не забегать вперед: пока о деле известно слишком мало, чтобы делать конкретные выводы.

Навстречу Алексу и Фредрике по перрону шел молодой человек в полицейской форме. Он крепко пожал Алексу руку слегка влажной ладонью, растерянно посмотрел на него и сообщил, что его зовут Йенс. Недавний выпускник полицейской академии, понял Алекс. Наверняка это его первое дело. Молодые полицейские боятся собственной неопытности. И это заметно: первые полгода они прямо-таки излучают неуверенность, если не сказать панику. А ведь с этим парнем, похоже, и правда вот-вот случится истерика, подумал Алекс. Скорее всего, сейчас он в ужасе пытается сообразить, каким ветром сюда занесло Алекса Рехта. Комиссары крайне редко выезжают на место преступления, чтобы лично провести допрос — по крайней мере в самом начале расследования.

Только Алекс открыл рот, чтобы объяснить, зачем приехал, как Йенс сбивчиво забормотал:

— Сообщение о происшествии поступило лишь через полчаса после прибытия поезда, — срываясь на фальцет, сообщил он. — К этому времени практически все пассажиры уже покинули перрон. Все, кроме вон тех, — добавил он, махнув на небольшую кучку людей, стоящих неподалеку от женщины, которая, как решил Алекс, была матерью пропавшего ребенка.

Алекс украдкой взглянул на часы: без двадцати четыре — значит, ребенок пропал примерно полтора часа назад.

— В составе произведен обыск, ее не обнаружили. Ну, ребенка, в смысле девочку шести лет, ее нигде нет, и похоже, что никто ее не видел, по крайней мере из тех, с кем мы успели поговорить! Весь багаж на месте, девочка ничего с собой не взяла, даже сандалии оставила! Они стояли на полу рядом с ее местом! — затараторил Йенс.

По навесу над перроном забарабанили первые капли дождя, раскаты грома становились все громче. Алекс подумал, что хуже лета на его памяти не бывало.

— Мама девочки? — Фредрика едва заметно кивнула в сторону рыжей женщины.

— Так точно, — подтвердил молодой полицейский. — Ее зовут Сара Себастиансон. Отказывается идти домой, пока малышка не найдется.

Алекс тяжело вздохнул. Ну конечно же, это мама девочки — и спрашивать незачем, и так все ясно! У Фредрики с интуицией явно проблемы — постоянно задает вопросы, вечно все ставит под сомнение! В полиции так не работают, раздраженно подумал комиссар. Остается надеяться, что она скоро поймет, что совершенно не подходит для этой профессии!

— Почему полицию вызвали только через полчаса? — продолжала Фредрика.

Алекс встрепенулся: ну вот, наконец-то хоть один вопрос по делу!

Йенс напрягся — до сих пор он успешно отвечал на все вопросы, которые задавали ему прибывшие на место происшествия старшие коллеги.

— Ну, тут немножко странная история, — начал он,