Ричард Лаймон. Котята
Kitty Litter by Richard Laymon, 1992— Она пришла за котенком. Меня передернуло от отвращения, не успела она даже сказать второе слово; сердце быстро и гулко застучало. Я думал, что я один, как видите. Я растянулся на шезлонге у бассейна на заднем дворе, окруженном сосновым штакетником, наслаждаясь новой книжкой о 87 полицейском участке и солнечным светом с теплым бризом. Вторжение застало меня врасплох. Оправившись от потрясения, я повернулся и увидел девочку. Она уже вошла и уверенно шагала ко мне. Я знал кто это. Моника с окраины квартала. Хотя мы и не были знакомы, я часто видел Монику. И слышал. У неё был громкий, гнусавый голос, которым она обычно использовала, чтобы огрызаться своей бедной матери и кричать на друзей. Я знал как её зовут — её имя часто можно было услышать на улице. А также — потому, что она сама им пользовалась. Моника принадлежала к клану чудаков, говорящих о себе в третьем лице. Ей было лет десять, по-моему. Если бы я не имел несчастье наблюдать за её поведением раньше, я бы, несомненно, был поражен красотой стоящей передо мной девочки. У неё были густые каштановые волосы, горящие глаза, идеальные черты лица, безупречная фигура и стройное тело. Однако мне она не казалась красавицей. Не казалась она и просто хорошенькой, пусть и была восхитительно одета: розовая кепка, с небрежно задранным вверх козырьком, джинсовый сарафан, белая блузка, белые чулки и розовые кроссовки под цвет кепки. Она не была ни красавицей, ни просто хорошенькой, потому что она была Моникой. Как по мне, не бывает красивых или хорошеньких соплей. Она остановилась в ногах шезлонга и нахмурилась. Осмотрела меня с головы до ног. Мой купальный костюм совсем не был рассчитан для публичных выступлений. Я быстро прикрылся раскрытой книгой. — Это вы мистер Бишоп? — спросила она. — Да, я. — Человек с котятами? Я кивнул. Она кивнула в ответ и подпрыгнула на цыпочках. — И вы раздаете их бесплатно? — Да, надеюсь найти для них хороших хозяев. — Значит, Моника возьмет одного. — А кто это Моника? — спросил я, хотя и совершенно точно знал ответ. Она ткнула большим пальцем в грудь, точно между бретельками платья. — Ты Моника? — спросил я. — Ну да. — Хочешь котенка? — Где они? Несмотря на мою неприязнь к этому ребенку, я хотел раздать котят. Я подал объявление в газету и расклеил на нескольких деревьях поблизости, но без особого успеха. Из четырех котят выводка трое до сих пор жили у меня. Они не становились младше. Или меньше. Скоро все они уже не будут такими милыми, веселыми, игривыми котятками. И кто же тогда захочет их взять? Другими словами, я не хотел особо разбирать. Если Моника хочет котенка, то она получит котенка. — Они в доме, — сказал я. — Я принесу, чтобы ты… посмотрела. Пока я приподнялся и думал, что же мне делать с моим нескромным нарядом, Моника посмотрела на раздвижную стеклянную дверь, ведущую в дом. — Она не закрыта, да? — Нет, но ты постой тут. Не обращая на меня внимания, она пошла по краю бассейна. Я воспользовался возможностью встать, положить книжку, схватить пляжное полотенце со спинки шезлонга и быстро обернуть им талию. Подвернув уголок полотенца, чтобы оно не падало, я поспешил за Моникой. Она уже быстро, широкими шагами шла по дальнему краю бассейна. — Я принесу котят, — окликнул я. — Подожди здесь. Я не хотел пускать её в мой дом. Не хотел, чтобы она пялилась на моё имущество. Чтобы она к нему прикасалась, ломала или что-нибудь у стащила. Не хотел, чтобы она оставляла частицу нахальной и мерзкой себя в моём уютном гнездышке. Она потянулась к ручке двери. Ухватилась за неё. — Моника, нет. — Не кипятись, мужик[1], — сказала она. С шумом распахнула дверь и вошла. — Выходи оттуда, — закричал я. — Я же просил тебя подождать на улице. Далеко она не забралась. Переступив коврик, я увидел, ее в комнате. Она прижала кулаки к губам и вертела головой из стороны в сторону. — Где они? Я пожал плечами и вздохнул. Она уже в доме. С этим ничего не поделаешь. — Иди сюда, — сказал я. Она последовала за мной на кухню. — Почему ты завернулся в это полотенце? — спросила она. — Это — мой костюм. — А куда делся твой костюм? — Никуда он не делся! — Ты что, его выбросил? — Нет! — Не стоило! — Нет. Я тебя уверяю. Также, юная леди, уверяю тебя — еще чуть-чуть, и я попрошу тебя уйти. Проход на кухню был закрыт невысокой деревянной панелью, чтобы котята не выходили. Я приподнял полотенце как подол юбки и перешагнул через панель. Обернулся, чтобы проследить за Моникой. — Осторожно, — предупредил я. Было бы неплохо, если бы она упала и разбила свой задранный носик, подумал я. Но она перекинула обе ноги без всяких приключений. Моника втянула воздух носом. Подняла верхнюю губу. — Что это воняет? — Я ничего не чувствую. — Моника сейчас сблюет. — Это, наверное, от коробки с котятами. — Фу. — А вот и она. — Я указал на пластмассовый тазик. — Тебе придется привыкнуть к некоторым не самым приятным ароматам, если хочешь держать кошку в… — О! Котенок! Она проскочила мимо меня и пролезла под столом к дальнему углу кухни, где котята резвились на шерстяном одеяле. Пока я догнал ее, Моника уже сделала выбор. Она стояла на коленях и прижимала к груди Лэззи, поглаживая ее по полосатой головке. Взгляд Лэззи наполнился яростью, но она не дергалась. Котята терлись о колени Моники, мурлыча и мяукая. — Она возьмет этого, — сказала девочка. — Боюсь что нет. Моника медленно повернулась. Взгляд ее говорил «Да как ты посмел!», но вслух она произнесла: — Конечно же возьмет. — Нет. Я обещал тебе котенка. А это не котенок. — Котенок! Самый маленький, самый милый котенок из всех, и он пойдет домой с Моникой. — Можешь взять любого другого. — Кому они нужны? Они большие. Это — не хорошие котята. Вот хороший котенок! Она прижалась к Лэззи щекой. — Нет, ты не хочешь взять ее, — сказал я. Она встала. Я схватил ее за плечо и толкнул вниз, так что она снова оказалась на коленях. — Ну все, теперь у тебя проблемы, — сказала она. — Сомневаюсь. — Ты тронул Монику. — Ты проникла ко мне в дом. Вошла без разрешения даже после того, как я попросил тебя подождать снаружи. Собиралась уйти с