мертвой, и я вернул её к жизни с помощью КПР. Прямо там, в ванной. Очень скоро вернулся Джеймс. Я объяснил ему, что случилось, и он позволил забрать мне спасенного котенка. Ну и я назвал его Лэззи — краткое от Лазарь. Ты знаешь, кто такой Лазарь?
— Конечно.
— Кто?
— Не твое дело.
— Как скажешь. Короче, я забрал Лэззи с собой. И знаешь что?
Моника презрительно ухмыльнулась.
— Лэззи нисколечки не выросла с того дня. Это произошло шесть лет назад. И всё это время она остается размерами как маленький котенок. Так что, как видишь, она моя. Она не из выводка, который я раздаю. Она мама этого выводка.
— Но она меньше их всех!
— И она была мертвой.
Моника долго разглядывала Лэззи, потом повернулась ко мне.
— Она не мама! Ты все это рассказал, просто чтобы оставить самого красивого котенка.
Девочка бросилась к одеялу, схватила Лэззи, сжала её в объятьях и поцеловала темно-коричневую «М» на её лбу, цвета меда.
— Отпусти её, — сказал я.
— Нет.
— Не заставляй меня забирать её силой!
— А вот этого лучше не делать. — Она взглянула на дверь кухни позади меня. — Лучше дай мне пройти, или у тебя будут большие проблемы.
— Отпусти Лэззи. Ты все еще можешь взять котенка, но…
— Отойди, — сказала она и пошла прямо на меня.
— Как только ты…
— Мистер Бишоп сказал: «Заходи ко мне. У меня есть для тебя котенок.» — Она остановилась и хитро посмотрела на меня. — Но когда Моника зашла к нему домой, он рассказал ей, как хотел пописать, снял полотенце, в котором был и сказал: «Вот он, мой маленький котенок. Его зовут Питер.»
Я только и смог, что ахнуть от изумления.
— Эй!
— И он сказал, чтобы я приласкала Питера, поцеловала Питера. Я не хотела, но он схватил меня и…
— Хватит! — выпалил я и отступил в сторону. — Забирай эту кошку! Забирай и уходи!
Унося мою Лэззи с важным видом, она подмигнула:
— Спасибо большое за котенка, мистер Бишоп!
Я посмотрел ей вслед.
Просто стоял и смотрел, как она скользящей походкой прошла по комнате и перешагнула через порог открытой раздвижной двери. Едва ступив на бетон, она пустилась бежать.
Очевидно, боялась, что я могу найти в себе чуточку духа и желания вернуть кошку.
Но я даже не шевелился.
Обвинение, которым она меня припугнула… Как его можно опровергнуть? Никак. Такое обвинение пристало бы ко мне до конца моих дней, как проказа.
И все знали бы меня не иначе как извращенца, любителя маленьких девочек.
Так что я позволил ей украсть мою маленькую Лэззи.
Я застыл на месте, охваченный ужасом, и отпустил ее.
Снаружи раздалось знакомое «ррряяааау!», а за ним — резкий визг, такой, какой могла бы издать девочка, если кошка в ее руках вдруг решила выцарапать себе путь на свободу; за визгом — глухой всплеск.
Я по прежнему не двигался.
Но ужас прошел.
Вообще-то, мне стало весело.
Бедняжка моя! Упала и вся промокла насквозь!
Лэззи перепрыгнула порог, перебежала комнату; шерсть ее поднялась дыбом, маленькие ушки повисли, а хвост изогнулся пушистым знаком вопроса.
Она остановилась и начала тереться об мои лодыжки.
Я поднял мою крошечную кошку. Прижал ее к лицу обеими руками.
Все еще было слышно, как кто-то плещется снаружи.
Кричит: «Помогите! Помогите!»
Неужели в арсенале хитростей Моники не было плавания?
Я даже надеяться на это не смел.
Больше никто не звал на помощь. Моника все еще задыхалась и пыталась удержаться на плаву, но вскоре переполох сменился тишиной.
Я принес Лэззи к бассейну.
Моника лежала на самом дне. Лицом вниз, руки и ноги разведены в стороны, волосы развеваются по течению, а блузка и джемпер едва заметно колышутся.
Она немного напоминала парашютиста, наслаждающегося свободным падением и ожидающего последнего мига, когда нужно дернуть за кольцо.
— Думаю, надо бы вытащить её, — сказал я Лэззи. — Сделать ей КПР.
И покачал головой.
— Нет. Неудачная идея. Мужчина моего возраста трогает десятилетнюю девочку? Да что люди подумают?
Я направился к раздвижной стеклянной двери.
— Может, сходим к Джеймсу в гости? Кто знает? Может, кому-нибудь повезет и он найдет здесь Монику, пока нас не будет дома.
Лэззи замурлыкала, дрожа, как маленький теплый моторчик.