гнева, вызванного сооружением плотины Глен Каньона, переполненный желчью Эбби в начале 1970-х годов начал писать свою «Банду гаечного ключа», соединив черный юмор, театральные трюки и меткие характеристики для создания художественного произведения, которому суждено было стать на долгие годы классическим предметом массового поклонения, общенациональным культом. Скопировав отдельные черты людей, которых он знал, Эбби создал портреты людей, составивших вдохновенную галерею «антигероев»: Джорджа Вашингтона Хейдьюка — бывшего врача Зеленых беретов во Вьетнаме, который любит бомбы, взрывы, потасовки и огромные открытые просторы почти так же сильно, как ненавидит тех, кто занимается их освоением и застройкой; Дока Сарвиса, богатого кардиолога из Альбукерка, чье хобби — поджигать рекламные щиты; Бонни Абцуг — чрезвычайно сексуальную, острую на язык, очень располагающую к себе изгнанницу Бронкса; Редкого Гостя Смита — мормона, проводника речных туристов и владельца ранчо, где он выращивает дыни с тремя своими вполне довольными жизнью женами. Эта странная компания людей, которых в старые добрые времена назвали бы анархистами, занимается, по одобрительному выражению газеты «Ньюс Уик», «экологическими выходками», чтобы не давать покоя энергетическим и лесоперерабатывающим компаниям. Их любимый герой — Нед Лудд, британский ткач начала девятнадцатого века, который подбивал своих земляков разбивать ткацкие станки, чтобы сохранить свои рабочие места, и которому Эбби посвятил свою повесть. Подобно ему, члены «банды гаечного ключа» превращаются в харизматическую группу заговорщиков, «экологических правонарушителей», которые льют сироп Каро в карбюраторы бульдозеров, перерезают ограждения из колючей проволоки, пытаются взорвать состав вагонеток с углем с единственной целью: подготовиться к тому, чтобы с помощью динамита разнести в клочья плотину Глен Каньона. Их боевой клич — «Оставьте все как было!»

«Банда гаечного ключа» — это нечто гораздо большее, чем просто спорная книга: она революционна, анархична, мятежна, а если попадет не в те руки — то и опасна. Хотя Эбби утверждал, что это просто художественная литература — произведение, написанное, чтобы «развлекать и забавлять», однако его повесть мгновенно подхватили активисты природоохранного движения (далее — «экоактивисты», прим. пер.), раздосадованные слишком уж скромными действиями традиционных природоохранных групп, таких как Сьерра Клуб и общество Одубон. Для радикально мыслящих людей «плутовская повесть» Эбби стала призывом к действию с той страстностью, с какой Селдом Син Смит молился, коленопреклоненный, посреди плотины Глен Каньона: «Добрый старый Бог, мы оба знаем с тобою, как все было здесь прежде, пока эти выродки не явились и не порушили все это. Ты помнишь эту реку, какой полноводной, какой золотой была она в июне, когда огромный сток со Скалистых гор наполнял ее?.. Помнишь тот ручей, что тек по ущельям Бридж и Форбидден, — каким зеленым, и прозрачным, и прохладным он был?.. Помнишь гигантский водопад в Каньоне на Сороковой миле? Они и это затопили, почти все… И части Эскаланте тоже уже нет… Слушай, ты меня слушаешь? Есть кое-что, что ты, Боже, можешь для меня сделать. Как насчет небольшого старого доброго пре-цизи-онного землетрясения точненько вот под этой плотиной?»

Критик Дон Роулингс, принижая достоинства и значимость этой книги, назвал ее сумасбродной историей «символической агрессии», но многим шокированным читателям она казалась безответственной моделью терроризма, подобно «Дневникам Теренера», супрематистской повести, которая, как предполагают, спровоцировала взрыв здания федеральной администрации Мюррей в Оклахома Сити. На вопрос, действительно ли он является сторонником взрыва плотины, Эбби ответил «нет», добавив, однако, что «если бы кто-нибудь другой захотел это сделать, я бы подержал ему фонарик». Не замечая или не желая замечать его юмора, его клеветники игнорировали одну важную деталь: симпатичные шутники в его повести убивают только машины, — ни в коем случае не людей, в отличие от героев предшествующих литературных произведений, таких как «Апельсин с часовым механизмом» Энтони Бергесса и «Последний выход в Бруклин» Хьюберта Селби младшего.

Проницательный читатель видел в «Банде гаечного ключа» то, чем она была на самом деле: умный, остро сатирический, сочный вестерн, высмеивавший все — от одинокого рейнджера и Джона Вейна до женского движения. Никто не объявлял ее «литературным шедевром» — она таковым и не является — но, подобно «Хижине дяди Тома» Хэрриет Бичер Стоу или «Джунглям» Эптона Синклера, она была воодушевляющим призывом, она требовала «проснитесь!», — на этот раз от имени всего живого, находящегося под угрозой, от имени древних лесов секвойи. Эбби мечтал вернуться к тем временам, когда Американский Запад еще не был осквернен индустриальным развитием и опустошительным воздействием так называемого «прогресса». Он был убежден, что анархия — это просто демократия в действии, а экорейдеры в его книге — просто отважные американские патриоты подобно тем, кто принимал участие в «Бостонском чаепитии» или боролся плечом к плечу с Этаном Алленом и его «Парнями с Зеленых гор». Следуя этой традиции, члены «банды гаечного ключа» считали оправданными любые действия, к которым им приходилось прибегнуть для защиты региона «Четырех Углов» от «кабинетных начальничков», у которых сердца упрятаны в банковский сейф, а глаза заворожено уставились в калькулятор». Это было гражданское неповиновение согласно возвышенной традиции Торо. В конце концов, разве не удивил он своих читателей, защищая применение насилия против дамбы в своей «Неделе рек Согласия и Мерримак» (1849): «Я, прежде всего, с тобою, и кто знает, не сможет ли лом оказаться полезным против плотины Биллерика».

Вскоре после публикации «Банда гаечного ключа» стала жить своей независимой жизнью. К началу 1980 годов многие активисты охраны природы из низовых массовых организаций почувствовали себя преданными крупными традиционными природоохранными организациями, такими как Сьерра Клуб, который, как оказалось, вел секретные переговоры о будущей плотине в Глен Каньоне за закрытыми дверьми с представителями Бюро мелиорации США при президенте Кеннеди. А затем была заключена вполне конкретная сделка, согласно которой Бюро согласилось отменить планы строительства плотины в Национальном памятнике природы Динозавр в штатах Юта и Калифорния в обмен на данное Клубом разрешение на строительство плотины в Глен Каньоне. Новая, воинствующая группа экоанархистов, назвавшая себя