минеральную воду, чтобы закончить этот разговор.
Они сидели за первым столиком в ночном клубе «Кристалл отеля». Чиун настоял на том, чтобы ему предоставили заняться всеми организационными вопросами, и, когда Римо с Людмилой появились в зале, метрдотель улыбнулся им и проводил к столику в первом ряду. Он был с ними чрезвычайно обходителен и даже установил лас-вегасский рекорд закрытых помещений (этому рекорду, решил про себя Римо, суждено остаться в веках), отказавшись от чаевых.
Но Людмила не отставала.
— Это еще можно было бы понять, если бы от этого старого гнома был какой-то прок. А что ты от него имеешь? Одни жалобы. Ну зачем портить себе жизнь? Ты до смертного часа собираешься выслушивать его жалобы? Почему он ходит за нами как собачонка?
— Да он ужасно милый старикан, — не соглашался Римо. — И к тому же у него есть свои достоинства.
— Да?
— Да!
— Назови хотя бы одно.
Римо задумался. Ну как объяснить ей, что Чиун мощнее бронетанковой дивизии? Смертоноснее плутония. Точнее калькулятора. Как ей все это объяснить?
— Он хороший. Он знает массу всяких вещей.
— Он знает только, как стареть и изводить тех, кто лучше и моложе его. Очень жаль, что ты его не отправил куда подальше.
— Ну, — упрямился Римо. — Так уж сложилось, и ничего тут не поделаешь.
Публика помогла ему прекратить этот разговор. Но не шумом, а молчанием, воцарившимся в зале. Римо обратил взгляд ко входу в клуб.
По проходу между столиков шествовал Чиун в черном халате, а по правую руку от него, возвышаясь над стариком на целую голову, шла мисс Джаканн Джюс, прима ночного шоу в «Кристалл-отеле». На ней было коротенькое белое платье и — больше ничего.
Римо вперил в них глаза, как и все прочие посетители клуба.
— Перестань глазеть на нее! — строго сказала Людмила.
— Да я не на нее. Я на Чиуна. Смотри-ка, как этот старый лис доволен.
Раздались неуверенные аплодисменты, перешедшие в бурную овацию. Точно боксер-тяжеловес, Чиун махал рукой, этим царственным жестом призывая толпу к тишине.
Чиун и Джаканн приблизились к столику, метрдотель помог им занять свои места, и постепенно зал снова наполнился привычным гулом по мере того, как посетители вернулись к своим бокалам, рюмкам и стаканам.
Чиун улыбнулся.
— Римо, познакомься: это мисс Джаканн Джюс. Или что-то в этом роде. А это Римо. Он куда лучше, чем кажется на первый взгляд.
Чиун замолчал, а Римо откашлялся.
— А! — спохватился Чиун. — Это... — он махнул в сторону Людмилы, — это русская. А это мисс Джаканн Джюс.
Людмила кивнула. Джаканн взглянула на нее и сказала:
— Вы красивая.
Чиун толкнул ее под столом в лодыжку, а Римо заметил:
— Да-да! Очень красивая.
— Как и вы, — обратился Чиун к Джаканн. — Вы очень красивая. Самая красивая женщина из всех, кого когда-либо встречал Римо. Верно, Римо?
Римо пожал плечами и взглянул на Людмилу.
— Разве не так, Римо? — не отставал Чиун.
— Как вас зовут? — спросила Джаканн Людмилу.
— Людмила.
— Вы красивая. По-настоящему красивая.
— Спасибо. — Людмиле не пришло в голову сказать ответный комплимент. Джаканн не пришло в голову намекнуть на это.
— Вы по-настоящему красивая! — сказал Чиун, взглянув на Джаканн, и обратился к Римо: — Разве не так, Римо?
Римо нехотя кивнул.
— И она очень неплохо устроилась в жизни, Римо. У нее свой собственный оркестр и слуги, которые увиваются вокруг нее, застегивают бюстгальтер и вообще... — пояснил Чиун.
Римо снова кивнул.
— Римо, у меня разболелась голова, — сказала Людмила. — Я, пожалуй, вернусь к себе в номер.
— Хорошо! — Римо встал.
— Римо, сынок, но ведь ты вернешься? — спросил Чиун.
— Сомневаюсь, — ответила за него Людмила.
Чиун погрустнел. Джаканн не могла оторвать глаз от русской. Римо пожал плечами.
— Доброй ночи, Чиун. Доброй ночи, мисс...
— Доброй ночи, мисс Джюс, — сказал Римо.
— Спокойной ночи, — сказала Людмила. — Мисс Джюс. Старик! — И когда глаза Чиуна встретились с ее глазами, она ему подмигнула — так подмигивает победитель проигравшему, — повернулась и в сопровождении Римо вышла из зала.
Они не сделали и трех шагов к выходу, как Римо был остановлен приказом, который Чиун пролаял по-корейски.
Римо обернулся. Он почувствовал, как Людмила остановилась и обернулась. Чиун, быстро-быстро лопоча по-корейски, взял со стола нож. Сжал его одними кончиками пальцев, потом трижды ударил по лезвию кончиком указательного пальца — не сильнее, чем если бы он постучал собеседнику по груди, привлекая его внимание к своим словам. После первого и второго соприкосновения его пальца со сталью от лезвия отщепились кусочки, после третьего соприкосновения серебряная рукоятка ножа разломилась надвое и упала на скатерть.
Он кивнул Римо, тот кивнул ему в ответ и увлек Людмилу к двери. Она глядела через плечо на Чиуна и на обломки ножа, лежавшие на скатерти.
— Что он сказал? — спросила она.
— По-корейски, — объяснил Римо. — Даже нож непрочен, даже сильный человек может проявить слабость.
Людмила все еще смотрела назад. Глаза ее сузились.
— Как это ему удалось проделать трюк с ножом?
— Кто знает!
— А ты так можешь?
— Не знаю. Может быть, Чиун разбирается в природе вещей больше меня. Это как-то связано с вибрациями.
Они подошли к двери, и Римо покинул зал первым. Людмила не сводила с Чиуна глаз, пока за ней не закрылась дверь.
На следующий день в Лас-Вегас прибыл маршал Деня.