до того, как завербовалась?

Было ли это причиной ее здравомыслия?

— Ну что вы, нет. Я хотела быть такой, как Карин Колдей.

Должно быть, Лунзи выглядела очень озадаченной, и Сассинак сказала:

— Извините, я забыла. Сорок три года — она не могла еще быть видеозвездой, когда вы в последний раз… Я хотела сказать…

— Не стоит беспокоиться, — отмахнулась Лунзи. Она никогда не была поклонницей видеозвезд, но Сассинак произнесла имя Колдей так, словно оно было нарицательным.

— Всего лишь звезда приключенческих фильмов, — объяснила Сассинак. — Клубы поклонников, плакаты и так далее… Мои подруги и я мечтали о приключениях в космосе и мужчинах у наших ног…

— Мне кажется, что ты этого добилась, — сухо произнесла Лунзи. — Или твоя команда достаточно хорошо это изображает.

Сассинак смутилась — эффект был потрясающий.

— Это не так уж похоже на фантазии. На Карин никогда не оставалось ни царапины, только несколько эффектных полосок сажи. Иногда эти полоски составляли весь ее костюм, но обычно она одевалась в серебряные или золотые облегающие комбинезоны, более чем открытые на груди. Она могла одной рукой перебросить через голову дюжину пиратов, а другой расстрелять еще десяток и при этом играть свою мелодию, не пропустив ни такта. Когда я была ребенком, мне не приходило в голову, что человек, которого морили голодом и регулярно избивали в ториевой шахте, не может иметь столь пышную фигуру. А если карабкаться нагишом по склону вулкана, очень трудно сохранить такие длинные лакированные ногти.

— Гм-м. Она до сих пор популярна?

— Не настолько. Эти фильмы теперь почти не показывают, разве что классику, «Лунное затмение» или «Железную цепь». Она теперь играет в настоящих драмах и политике. — Сассинак поморщилась, вспоминая высказывания Дюпейниля о своем бывшем идеале. — Мне говорили, что актриса на самом деле возглавляла одну из подрывных групп. — Она вздохнула. — Мы прошли почти всю десантную палубу, а я вам ничего не показала… А вот и отсек жизнеобеспечения, благодаря которому мы живы.

— Я видела табличку, — кивнула Лунзи. Отсюда было слышно монотонное уханье насосов.

Сассинак постучала по круглой бежевой трубе с неожиданной нежностью:

— Моим первым заданием после Академии стала установка новой системы жизнеобеспечения на крейсере.

— Я думала, что для этого есть специалисты…

— Разумеется. Но командир обязан знать все. Чисто теоретически капитан обязан знать каждую трубку и каждый провод, каждый файл, блок в компьютере, каждую деталь вооружения и каждый грамм продовольствия… где что находится, как работает, кто должен заботиться об этом. Так что все мы начинаем с какой-нибудь из главных корабельных специальностей и в течение первых двух полетов проходим через все отделы.

— Ты знаешь все это? — В глубине души Лунзи считала, что это совершенно невозможно, но ей не хотелось, чтобы Сассинак заметила это.

— Ну, не то чтобы все, но достаточно много. Вот эта, — Сассинак снова постучала по трубе, — несет углекислый газ в буферные баки; кислородные трубы, как и все огнеопасное, имеют красный цвет. Но не ищи их здесь, потому что всегда какой-нибудь идиот может выйти из лифта с сигаретой или загорится проводка. Ты ведь врач, думаю, тебе будет интересно увидеть кое-что на этой палубе…

— Еще бы!

К счастью, Лунзи знала достаточно, чтобы не выглядеть полным профаном. Они шли по тоннелям с низким потолком, по стенам которых тянулись бурчащие и шипящие трубы, приземистые цилиндрические газопромыватели, измерители, счетчики и мигали огоньки индикаторов.

— Здесь все совсем новое, — рассказывала Сассинак, когда они вошли в секцию гидропоники. — Нашей последней неприятностью были серьезные неполадки в системе жизнеобеспечения. По всем трубам вдруг начал подниматься вонючий отстой, хотя этого не должно было быть. Очистить трубы не имелось возможности хотя бы потому, что серные бактерии начали разъедать внутреннюю поверхность труб.

Секция гидропоники на крейсере, на взгляд Лунзи, ничем не отличалась от секции гидропоники в любом другом месте. Она осмотрела баки, линии подачи питания, спусковые клапаны — ничего особенного. В конце концов, Сассинак вернулась к лифту, и они поднялись на главную палубу.

— Сколько времени требуется новичку, чтобы запомнить все на корабле?

Сассинак задумчиво поджала губы:

— Новым членам экипажа или энсинам — около недели. Обычно их отправляют с поручениями в разные отсеки корабля, и они достаточно быстро понимают, как пользоваться терминалами, чтобы найти дорогу. Ты видела, что каждая палуба имеет свой цвет и полоски индикаторов от носа до кормы; если все это выучить, заблудиться очень сложно.

Они входили в кабинет Сассинак, когда на стене замигала сигнальная лампочка.

— Я должна идти на мостик. Вы останетесь здесь или вернетесь в свою каюту?

Вообще-то Лунзи надеялась, что ее пригласят на мостик, но Сассинак явно не собиралась этого делать.

— Я останусь здесь, если это удобно.

— Хорошо. Я покажу вам, как выбраться отсюда. — Сассинак коснулась кнопок терминала. — Это список кодов для вас. Я скоро вернусь.

Лунзи подумала, означает ли это, что она вернется в течение часа, и села перед терминалом. Выбирая код, она услышала тяжелые шаги в коридоре. В дверях появился мрачный Айгар:

— Где Сассинак?

— На мостике. — Лунзи хотелось узнать, что его так расстроило. Капрал-вефт, шедший за ним, выглядел скорее удивленным, чем озабоченным. — Вы подождете ее?

— Я не хочу ждать. — Тем не менее, он вошел и сел в белое кожаное кресло, словно решил ждать вечно. — Я хочу знать, сколько это будет продолжаться… — Он замолчал, но, подчиняясь вопрошающему взгляду Лунзи, продолжил: — Когда мы прибудем в эту… Штаб-квартиру Сектора, или что там еще? Когда будет суд над мятежником Танегли? Когда я смогу поговорить с… с равными мне? — На последнем слове он замешкался, как будто термин «равные» был новым для него, и Лунзи подумала, где он его услышал.

— Не знаю, — мягко ответила Лунзи. — Сассинак не говорила мне, и я не уверена, что она сама знает. — Она посмотрела на дверь, где все еще стоял вефт, вроде не пытавшийся угрожать, но вполне на это способный. — Вас беспокоит это сопровождение?

Айгар кивнул и наклонился ближе:

— Не понимаю я этих вефтов. Как они могут быть и людьми, и еще кем-то? Как можно узнать, человек он или нет? А еще мне рассказали о других чужаках, кроме вефтов и теков, которых я видел. Оказывается, есть еще рикси, похожие на птиц, и бронтины, и…

— Но и на Ирете хватало странных существ.

— Да, но… — Он нахмурился. — Я