Карина Вран Свето-Тень

Я не сразу начала датировать свои записи, они делались урывочно, стихийно, и не всегда систематизировались. Когда же я поняла, что путаюсь в событиях, и решила привести разрозненные листы к подобию порядка, оказалось, что я не имею ни малейшего понятия, от чего, собственно, начинать подсчет. От календарной даты? Так она впоследствии не играла никакой роли, только помножила бы трудности… Тогда я махнула рукой и обозначила точку отсчета так, как она отпечаталась в памяти: тот самый первый день…

----

ЧАСТЬ I. Восход

Тот самый первый день.

Вроде бы он был человеком. Как там: руки, ноги, голова, все на месте, но было в нем нечто необычное. Может быть, костюм, если это можно так назвать. Грязно-серый жемчуг, раскатанный по телу. А тело, между прочим, очень даже ничего… Смущал только широкий ремень с металлической пряжкой в форме шестиугольной звезды, с непонятно как держащимися на нем странного вида предметами. Хотя вот тот, например, весьма и весьма напоминает пистолет, только дуло слишком вытянутое. И еще одного я не могла понять — что он делает у меня на кухне в три часа ночи? Возникло дерзкое желание накричать на него, но я сравнила шансы маленькой худенькой девушки в тонком халатике, накинутом наспех на голое тело против шансов взрослого вооруженного мужчины, судя по всему, занимавшегося спортом, и сказала:

— Здравствуйте.

— Э коллин тери мино, — раздалось в ответ. Певуче, красиво и непонятно. В бытность свою студенткой филфака мне приходилось соприкасаться с языками, но эта его фраза осталась для меня загадкой. Ладно, попробуем иначе.

— Hello!

Незнакомец посмотрел на меня большими серыми и безмерно умными глазами, и протянул руку к ремню, как раз к своему странному пистолету.

Я резко вздрогнула, прижавшись спиной к утробно урчащему холодильнику. Вот и все, сейчас он тебя застрелит, а вы даже не успели познакомиться. Нет, права была мама, хреновая из тебя хозяйка, могла бы и чаю гостю предложить…

Пока вся эта чепуха стремительными порывами ветра проносилась в моей голове, он отсоединил от ремня соседствующую с оружием коробочку и протянул ее мне. Понадобилось огромное усилие воли, чтобы не дать телу сползти по дверце холодильника на пол. По позвоночнику пробежала волна дрожи, навязчивой и противной. И это я всегда утверждала, что не боюсь смерти? Впрочем, так оно и было, пока смерть оставалась абстрактным понятием и не явилась ко мне на кухню в лице красивого брюнета с серыми, как сталь, глазами…

Видя мои колебания, он поднял правую руку с открытой ладонью, очевидно, желая меня успокоить. Не помогло. Дрожь достигла всех четырех конечностей и неумолимо приближалась к зубам. Тем временем он шагнул ко мне и занес маленькую коробочку над моей головой. Прежде, чем я успела что-нибудь подумать, холодные усики прижались к вискам.

— Э коллин тери мино, — повторил незнакомец свою белиберду, но на этот раз я его поняла.

— Не пугайтесь меня, пожалуйста.

Нашел, что сказать! Разум оставил мое ослабшее тело, и оно-таки скатилось на пол. Хорошо еще, что пол чистый — зашептал мой трусливый рассудок, возвращающийся к хозяйке. Я как-то вяло заметила, что морозец на висках исчез. Нет, я вообще очень люблю научную фантастику, да и не научную тоже, но столкнуться с ней на кухне своей квартиры на восьмом этаже чуть ли не в центре Санкт-Петербурга — это уж, поверьте мне, слишком!

Мой гость прицепил свою коробку на место.

— Извините, я вообще не хотел вас беспокоить, через некоторое время меня найдут, и я вас покину, но было темно, я забыл использовать инфракрасное зрение и случайно уронил эту мебель, — выдал он, указывая на табуретку, — Ужасная, непростительная глупость!

— Да ладно, что уж там, — ответила я, поднимаясь с пола. Он, может, конечно, и чистый, но чрезвычайно холодный.

И тут же чуть не грохнулась обратно. Мы с сероглазым изъяснялись на его певучем языке. Ох и ни фига себе! Ну и где, скажите мне, пожалуйста, он был со своим приборчиком, когда я парилась с латинским, древнегреческим и иже с ними?!

Я постаралась взять себя в руки и изобразить хорошие манеры.

— Вы предпочитаете чай или кофе?

— Мне то же, что и вам, — он улыбнулся. В глубоких серых глазах заиграло весеннее солнце.

Я выбрала чай. Уровень адреналина в крови и так достиг немыслимых высот, кофе здесь будет явно лишним. Я поставила чайник, соорудила бутерброды с ветчиной и только тут поняла, что я еще глупее, чем предполагала. Вот уже полчаса мы находимся в одном помещении, а я даже не представилась.

— Извините, я совсем забыла. Меня зовут Ира. Ирина Калинина. А вас?

Незнакомец молча смотрел мне в глаза. Может, я сдуру нарушила какое-нибудь табу? Оскорбила его достоинство? (Только позднее я узнала, что в его мире доверить имя чужаку означало большой риск).

— Брендон Атир, — наконец ответил он. Надломлено, будто сломалась прозрачная перегородка. — Ирина Калли, можно я буду звать вас так? — Он как-то особенно нежно произнес это двойное «эль».

Мне понравилось. И глаза мне его тоже понравились. Вот только откуда же он взялся?

— Ирина скажите, это Терра? — спросил Брендон.

Я очнулась от транса.

— Что? Ах, да, это Земля, — подумав, добавила непрошенное: — Начало двадцать первого века, две тысячи пятый год.

— Терра… Древняя легенда. Никогда не думал, что увижу ее. В мое время это невозможно.

— Почему же? — липкое подозрение зашевелилось в душе. Я даже не замечала, что чайник подпрыгивает на плите.

— В конце двадцать шестого века разразилась война. Две самые сильные державы того времени обменялись ядерными ударами, никакие щиты не помогли. Видимо, не рассчитали мощность — все живое на планете погибло, даже находившиеся в специальных бункерах люди.

Брендон замолчал. Я отвернулась к плите, вспомнив наконец-то про чайник. Против воли по щекам бежали слезы. Нам осталось пять веков. Нет, меня лично это не коснется, и моих детей тоже, но стоит ли их рожать, зная, что у их правнуков не будет будущего? Голубизны неба, свежести легкого ветерка, теплых лучей солнца — ничего, не будет даже жизни…

Чашка выскользнула из рук и с оглушающим звоном разбилась на мелкие осколки. Давай еще перебудим соседей и поделимся с ними новостью — людям осталось жить всего ничего!

А потом кто-то кому-то скажет гадость и — оп! — нет никого. Вообще. Хотя, стоп, откуда же взялся Брендон? В набирающей обороты истерике я вдруг подумала, что повторяюсь… И все-таки. Зовут его вполне по-человечески, внешне не похож он на маленьких зеленыхголовастиков,