жизнь на Марсе?» (как видите, эта тема и тогда была злободневной!). Готовясь к докладу, перечитал ряд книг, и прежде всего замечательную книгу профессора Ловелла, и даже изготовил несколько диапозитивов. Увлекались мы и школьными любительскими спектаклями. Помню, как я, маленький, худенький, подложив под камзол подушку, играл Фамусова в «Горе от ума» и старательно басил своим ломающимся голосом. Школа для нас была вторым домом, и в ней мы проводили большую часть нашего времени.

В последнем классе в 1922 г. перед всеми выпускниками встал обычный вопрос: кем быть? Что касается меня, то тут казалось все ясным — хочу быть инженером-судостроителем. Сказывались и мальчишеское увлечение морской романтикой, и многократные поездки с отцом на речных пароходах, которые я в свое время облазил от трюма до капитанского мостика, и то, что уже в последнем классе я старательно изучал известную книгу профессора Бубнова «Строительная механика корабля»…

Но моим мечтам не суждено было осуществиться. В Москве судостроительного вуза не было, а отпускать меня одного в Петроград родители категорически отказались. Пришлось остановиться на запасном варианте — пойти по стопам отца и поступать на водный факультет Московского института инженеров транспорта (МИИТ).

1923 год был первым годом решительного изменения социального состава учащихся, и прежде всего в технических вузах. Примерно четыре пятых вновь поступающих студентов пришли в институт после окончания рабочих факультетов. Зачисление в институт шло, конечно, после успешной сдачи экзаменов и только по путевкам профсоюзов (в данном случае профсоюза водников). Мне, как сыну старого инженера-водника, такую путевку дали.

Вступительные экзамены в вуз от выпускников средней опытно-показательной школы принимала тогда специальная комиссия при Московском отделе народного образования. Было это довольно страшновато для ребят. Меня беспокоили еще и возрастные нормы, так как я немного «не дотягивал» до установленного возраста… Но в конце концов все уладилось, экзамены были сданы хорошо, и осенью 1923 г. я стал студентом МИИТа.

И еще одно событие тех лет навсегда осталось в памяти. Рано утром 22 января 1924 г. радио и экстренные выпуски газет разнесли по всему миру печальную весть о кончине Владимира Ильича Ленина. «Его больше нет среди нас, — говорилось в Правительственном сообщении, — но его дело останется незыблемым…» Позднее была осознана эта мысль. А тогда, в те траурные дни, было лишь отчаянное горе, растерянность, не хотелось мириться с мыслью, что Ленина больше нет.

Как сегодня, помню тот студеный, сумрачный январский день, костры на улицах, Колонный зал Дома Союзов, бесконечный поток скорбящих людей у гроба Ильича, его спокойное, восково-матовое лицо, надрывающие душу торжественно-траурные гудки московских заводов, фабрик и паровозов во время похорон Владимира Ильича Ленина…

И наверно, каждый, кто проходил у гроба Ильича в Колонном зале или на Красной площади, думал: «Как же мы будем жить без тебя, Ильич! Что же надо сделать, чтоб твое дело жило вечно?!»

Тогда, в 1924 г., уже виделись реальные результаты титанической работы В. И. Ленина, большевистской партии и Советского государства по преобразованию страны. Успешно завершалось восстановление разрушенного народного хозяйства. Воплощался в жизнь знаменитый план ГОЭЛРО, ставший, по определению В. И. Ленина, второй программой партии. Об этом убедительно свидетельствовало строительство Каширской, Шатурской и других электростанций…

Забегая вперед, напомним, что к концу 1935 г. план ГОЭЛРО по выработке электроэнергии был перевыполнен почти в четыре раза!

Страна была на подъеме. Закладывался экономический фундамент социалистического общества. И это не могло не пробуждать творческой энергии у советских людей. Дыхание страны чувствовалось и в нашем институте.

В МИИТе трудились профессора Ф. Е. Максименко (гидравлика), П. А. Велихов (сопротивление материалов), И. П. Прокофьев (строительная механика), А. И. Фидман (гидротехника), А. В. Лебедев (химия) и многие другие знаменитые в то время ученые и педагоги. На многих кафедрах МИИТа велась активная научно-исследовательская работа. К ней на общественных началах привлекали студентов. Проблемы, над решением которых мы работали, зачастую были тесно связаны с насущными задачами советской промышленности, энергетики и транспорта.

Думается, что и сегодня такая деятельность является важнейшей частью работы наших высших технических учебных заведений. В те же годы, когда еще практически не были сформированы научно-исследовательские институты, вся основная научно-исследовательская работа базировалась на кафедрах вузов. Помню, что в то время я увлекался теорией статического расчета бетонных высоконапорных плотин. Даже нам, студентам, было ясно, что в ближайшем будущем на ряде горных рек нашей страны начнется строительство гидроэлектростанций. И эта тема представлялась не только теоретически интересной, но и практически актуальной.

В институте практиковалось чтение студентами докладов (иногда публичных) на отдельные технические темы, обязательно связанные с наиболее современными и прогрессивными (по тому времени) методами расчета, конструирования или производства работ. Это расширяло круг технических интересов и знаний студентов сверх вопросов, предусмотренных учебной программой, помогало стройно формулировать свои мысли, приучало к выступлениям перед аудиторией, иногда весьма критически настроенной, что несомненно было полезно будущим инженерам.

Занимаясь и до сих пор педагогической деятельностью во втузах (в частности, в Московском инженерно-строительном институте им. В. В. Куйбышева), я еще тверже убедился в обязательности широко поставленной научно-исследовательской работы в высших технических учебных заведениях, тесно связанной с запросами и интересами народного хозяйства. Может быть, следует подумать о проведении такой работы не только в «хозрасчетном порядке» по договорам с учреждениями и предприятиями, но и по так называемой госбюджетной тематике, на специально выделяемые ассигнования. Тем более что научно-исследовательские институты имеют материальную базу и кадры не всегда сильнее, чем высшие учебные заведения.

С огорчением приходится отметить, что в последнее время во многих вузах редко практикуются весьма полезные публичные (или кафедральные) доклады студентов на ту или иную тему по избранной ими специальности. Может быть, это объясняется чрезмерной перегрузкой студентов (порой второстепенными предметами) или какими-то другими причинами, но так