ноги и не задирай колени к подбородку!

Наташа дёрнула ремни на окошке, но оно не открывалось. Была ещё совсем ранняя весна…

Никакой станции не оказалось.

Посреди поля стоял похожий на сарай дом. На нём тощими буквами было написано «Овражки» и помельче «Разъезд 48 км».

У забора, привязанный за ногу, лежал телёнок. Сердитая однорогая коза отстукивала копытами по шпалам.

Варя первая соскочила с подножки вагона и побежала по тропинке. Наташа помогла спуститься Марье Николаевне.

За полем начиналась деревня. Дальше шумел голыми ветками лес. Поле было ещё чёрное, только местами пробивалась ярко-зелёная трава. И лес был тоже чёрный, над ним с шумом кружились грачи.

— Теперь сюда, я помню! — крикнула Наташа.

Впереди показалась светлая полоска — пруд. Он весь зарос осокой, только на середине шевелилась и блестела вода.

— А вот и дядина дача!

Отсюда видна была только крыша. Она темнела между деревьями. Потом за ветками мелькнула кирпичная труба, резной балкон. Большими глазами-окнами смотрел на людей пустой дом.

— Почему дядя построил дачу так далеко от города? Даже электричка не ходит, один паровик! — спросила притихшая Варя.

— Видишь ли, девочка, этот участок получила и выбрала сама бабушка Ольга Васильевна. Ей очень понравилась такая глушь. Кстати, Варя, ты хорошо помнишь, что положила на место ключ от нашей квартиры?

— Хорошо помню, положила, — бойко ответила Варя. — Маленький и блестящий, от квартиры, я спрятала, как всегда, под дверь, а большой и ржавый, от дачи, — как ты велела, к тебе в сумочку.

— Ну, смотри… Вот и калитка.

Марья Николаевна подёргала засов, скинула его с петли. Калитка распахнулась. К остеклённой террасе вела заросшая дорожка. Разноцветные стекляшки блестели на ступеньках. Резные перила потемнели от дождя и сырости.

Наташа и Варя обежали вокруг дома.

В углу сада стояла беседка. Когда-то она была обвита хмелем, и сейчас ещё кривые засохшие стебли свисали с точёных столбиков. В беседке стояли круглый, в трещинах, стол и скамейка. У неё была оторвана спинка. На полу валялись бумажки, сухие листья. Ветер гулял под остроконечной крышей.

— Варвара! — позвала Марья Николаевна. Она сидела на ступеньке террасы, разложив на коленях содержимое сумочки. — Варвара! Где ключ от дачи?

Варя боком обошла лестницу, перелезла через перила, осторожно шагнула на террасу.

— Честное слово, — скороговоркой сказала она, — я положила его к тебе в сумочку. Большой и ржавый, от дачи. А маленький и блестящий, на тесёмке, от нашей квартиры…

— Варвара, ключа от дачи в сумке нет, а значит, и не было. Что же теперь делать? Вот и поручай тебе после этого что-нибудь!

— А в окно? Здесь целых два.

— Окно заколочено.

— Честное слово, я его сейчас расколочу!

Варя ухватилась за ставню, та щёлкнула, от неё откололась щепка, и девочка с размаху уселась на пол.

— Больно? — спросила Наташа.

— Ни капельки, — буркнула Варя.

Она вскочила, упёрлась ногой в стену…

— Нет, — сказала Марья Николаевна, вставая. — Что подумает дядя, если мы с первого же дня начнём ломать ставни? Варя, поискала бы что-нибудь вместо клещей или молотка. А ты, Наташа, помоги мне.

Варя тряхнула головой и побежала в сад. Она уже давно заметила на задней стене дома узкую деревянную лестницу, ведущую на чердак.

* * *

— Варвара, на кого же ты похожа? — ахнула Марья Николаевна, когда Варя, держа в руках котёнка, спустилась с чердака.

— А что?

Варя подошла к уже раскрытому окну и посмотрелась в стекло, как в зеркало: лица не было видно совсем, в лохматых волосах торчали какие-то хлопья, оторвавшийся пояс платья болтался на боку.

— Ой, котёнок! Откуда? — обрадовалась Наташа, высовываясь из окна. Голова у неё была повязана носовым платком, в руке она держала обмотанную тряпкой щётку.

— Оттуда. — Варя кивнула на чердак. — Там пропасть интересных вещей!.. Ну ты, не царапайся…

Она почесала котёнка, поставила его на подоконник и вдруг громко вскрикнула. Зацепившись, он вытягивал лапой у неё из кармана тесёмку, на которой болтался маленький блестящий ключ.

— Так я и знала! — всплеснула Марья Николаевна руками. — Ты перепутала ключи! Как же теперь бабушка попадёт домой? Что же ты наделала?

— Честное слово… — забормотала Варя, — я прятала этот под дверь. А большой и ржавый, от дачи… — Она подумала и мрачно добавила: — Вот что. Я еду в Москву отвозить бабушке ключ. Вернусь к вам с последним поездом.

— Да уж придётся! — вздохнула Марья Николаевна. — Только приведи себя сначала в порядок. И смотри, осторожно.

— Может быть, лучше я, Варюшка? — спросила Наташа.

— Нет. — Варя помотала головой. — Дай мне, мама, один рубль и сорок копеек на билет. И, пожалуйста, не выкидывайте без меня котёнка!

Вскоре, зажав в кулаке деньги и кинув на сестру суровый взгляд, Варя уже шагала по дорожке, покрытой прошлогодними листьями.

В городе

Варя поднялась на второй этаж.

На их квартире белела бумажка. Варя сняла её и прочитала:

«Благодарю любезных родственниц за внимание. Вместо ключа от входной двери обнаружен какой-то допотопный урод, видимо, от дачи (это было подчёркнуто). Пришлось идти ночевать к знакомым. Воображаю, что будет в наше отсутствие с собакой!»

— Всё пропало, — сказала Варя. — Бабушка рассердилась.

Она присела на корточки, пошарила под дверью и вытащила из-под неё большой ржавый ключ. Достала из кармана второй, маленький, и отворила дверь.

В квартире было тихо, никто не залаял.

«Где же Муха?» — подумала Варя.

Она вошла в столовую, зажгла свет. На обычном месте Мухи не оказалось. Её подстилка валялась в углу.

Варя потрогала скатерть на столе, открыла буфет. На тарелке лежали три пирожка. Вздохнув, Варя съела их один за другим. Потом взяла с письменного стола чернильницу, лист бумаги и тут же у буфета написала:

«Дорогая бабушка! Если ты вернёшься раньше нас, извини меня, пожалуйста. Ключ от квартиры я нечаянно увезла с собой в Овражки. Всего хорошего. Покорми Муху. Варвара».

Варя поставила вместо точки кляксу, вышла на лестницу и прицепила записку к входной двери.

— Теперь проверить, где Муха, — сказала она и вздрогнула…

Из коридора донёсся странный писк. Варя на цыпочках прошла по коридору, заглянула в крайнюю дверь. В комнате было темно и совершенно явственно кто-то шевелился.

— Мама! — тихо сказала Варя.

Как бы в ответ послышался слабый мяукающий писк. Три белые кровати стояли вдоль стен. Но на одной из них двигалось