хлопаньем дверями и адским шумом. Но эта машина не стояла на месте. Она приближалась.

Можете говорить, что у меня паранойя, однако, я предпочитаю называть это хорошо развитым чувством самосохранения. Как там говорится? Хочешь жить - умей вертеться. Вот я и верчусь.

А гудение мотора продолжало нарастать.

Рассудив (и почему мыслительные способности усиливаются в момент возможной опасности?), что нет такой насущной необходимости оставаться здесь, я схватила в охапку зазевавшуюся Риту и вместе с ней кинулась с близлежащие заросли. Так, на всякий случай.

* * * * *

Вы замечали, как медленно бежит время, когда чего-нибудь ждешь? Словно минуты стали резиновыми, и их тянут, тянут, тянут... А потом как отпустят!

Сжавшись и пытаясь стать как можно меньше, я почти припала к земле, настороженно прислушиваясь к тому, что происходило за пределами скрывающей нас с Ритой зелени. В голову пришла мысль, что я веду себя как 10-летний ребенок, играющий в индейцев. Или во что там играют современные дети. Только вот пистолет, мрачно поблескивающий в чуть дрожащих руках свернувшейся рядом со мной девушки, убеждал, что это не игры. Или ооочень взрослые игры.

Я никогда не любила детективы. Ни читать, ни смотреть, ни тем более участвовать в них желания не возникало. И я, признаться, была уверена, что и не возникнет. Я оказалась права, его, желания, так и не появилось. Я просто вляпалась во что-то неприятно пахнущее. И, похоже, буду долго отмываться.

Какой черт дернул меня пойти следом за Ритой? Я ведь всегда могла найти причину, чтобы не делать то, что мне не нравится. А теперь...

А теперь приходится лежать тут среди мокрой зелени и надеяться на то, что машина, остановившаяся в нескольких метрах от нас, явилась сюда не по нашу душу.

Передняя дверь черного и, судя по внешнему виду, безумно дорогого автомобиля (в марках я никогда не разбиралась, ориентируясь исключительно на "нравится-не нравится") распахнулась, и оттуда высунулась бритая голова. Я сглотнула, хотя в пересохшем от волнения рту слюны не было. Надежды медленно испарялись.

Если бы я не принимала сама участие в том, что происходило, можно было бы порасуждать на тему того, что же такого натворили наши соседи.

- И зачем тебе так понадобилась эта сумка!! - прошипела я как можно тише, внимательно следя за передвижениями черных ботинок, поскольку выпрямившийся во весь рост их обладатель ушел куда-то в облака.

- Мне стало скучно, - услышала я в ответ абсолютно не раскаявшийся голос. - И любопытно.

- Любопытство сгубило кошку, - отозвалась я, думая о том, что пора прекращать болтать, пока нас не обнаружили. Хотя, почему мы вообще прячемся? Мы не сделали ничего плохого... "Да, всего лишь залезли в чужую сумку и сперли оттуда вещественное доказательство." Ой, кажется, пару детективов в детстве я все-таки читала. Вещественное доказательство чего?

Звонок телефона. Совсем рядом. Машинально потянулась к карману джинсов, в последний момент вспомнив, что оставила мобильник на столе.

Так, звонит у этого бритого типа. Я не люблю бритых. Ассоциация только одна, и она мне не нравится.

- Да, я здесь...

И голос у него под стать облику: резкий и колючий. Неприятный, как-будто провели чем-то по стеклу. Зубы ноют.

- Нет, не посмотрел еще...

Наклонился над сумкой, роется в ней. Я сжала кулаки. Так, ну сейчас он обнаружит, что не хватает одной маленькой, но очень важной детали, и нам придется туго.

- Ты быстро бегаешь? - толкнула я в бок притихшую Ритку. Она, видимо, не ожидавшая от меня никаких действий, ойкнула. Негромко так, но тип услышал. Голову вскинул, прислушивается.

Я прикусила язык. Ой, что сейчас будет...

- Молодой человек, что это вы тут делаете?

Аллилуйя! Бог услышал молитвы неверующего человека и послал ангела на помощь!

Ангел с лицом Арсения Петровича стоял в нескольких шагах от бритого мужика и грозно на него смотрел. То есть, это он думал, что смотрит грозно, на самом деле эти насупленные брови не вызывают ничего, кроме улыбки.

Вот он, страстный нелюбитель чужих машин у подъезда. Именно из-за его вечных упреков владельцы автомобилей больше не ставят здесь своих железных коней. Даже мой папуля внял настойчивой просьбе Арсения Петровича и пользуется стоянкой. Она, конечно, далеко от дома, но спорить каждый день с соседом отец не хочет. Нервы дороже.

- Шел бы ты по своим делам, дедуля, - лениво протянул бритый тип, тоже не купившись на суровый взгляд Арсения Петровича. Сумка уже успела удобно обосноваться на заднем сидении машины, однако, ее новый владелец уходить не спешил. Более того, он очень внимательно просматривал окружающую местность.

Я еще больше вжалась в землю. Сейчас он нас заметит и...

Впрочем, Арсений Петрович никогда еще не сдавался без боя. Не собирался он делать этого и сейчас.

- Хан, где ты, мальчик? Пора домой.

У меня вырвался еще один облегченный вздох. Собака соседа всегда пользовалась у меня большим уважением. По внешнему облику этого добермана и не скажешь, что он по сути добрейшее существо на нашей грешной планете. Я, помню, первый раз, когда встретилась с Ханом, готова была удрать куда глаза глядят. Сейчас мы с ним лучшие друзья, я иногда подкармливаю его чем-нибудь вкусненьким.

Так вот, когда из-за угла появился тот, о ком я веду речь, выражение лица бритого типа претерпело изменения. Нет, он не бросился убегать и не побледнел от страха. И вообще, я такого от него и не ожидала. Нет, все было гораздо проще: передняя дверь машины снова распахнулась, впустила типа в салон и захлопнулась. Громко так, я аж вздрогнула.

Взревел мотор, на этот раз заставив вздрогнуть Риту. Дождавшись, пока номера автомобиля скроются из виду, я позволила себе разогнуться. Должна признаться, коленки дрожали. Я вообще-то не из трусливых, но такие события кого угодно из себя выведут. Или я ошибаюсь?

- Девочки, а вы что здесь потеряли? - теперь внимание Арсения Петровича обратилось к нам. Я хотела было ответить, но мои слова опередил визг Риты и стук упавшего на землю какого-то предмета. Про то, какой это был предмет, я догадалась, а вот, чтобы выяснить причину воплей, пришлось оборачиваться.

Так, понятно, девушка моего брата пала энной жертвой отрицательного обаяния Хана. Впрочем, ее можно понять: она еще не знает, что этот жизнерадостный оскал совсем не означает того, что ее собираются съесть.

- Какая интересная вещь, - Арсений Петрович, воспользовавшись тем, что я пыталась убедить Риту в ее абсолютной безопасности, поднял с земли то, из-за чего, собственно, и разгорелся весь сыр-бор. Наступила моя очередь бледнеть. Визжать я не собиралась, однако, мысль о том, что