позиции, пытались разобраться, что за чертовщина там происходит. Снайперы не собирались реагировать, пока не видели прямой угрозы президенту. А Дэнни Майкл Йейтс — пусть это и звучит цинично — представлял угрозу только для тебя и детектива Манетт. Когда он сказал, что убил копа, муниципалы наконец сложили два плюс два. Но я, если честно, сомневаюсь, что они успели бы пристрелить его. Ты спасла ей жизнь, Карен.

Вейл сделала глубокий неровный вдох.

— Я стояла в удобной точке, видела его руку… Я знала, что он нажмет на курок.

Гиффорд отвернулся и обвел взглядом снующих вокруг законников.

— Ты еще ходишь к тому психоаналитику?

Вейл кивнула.

— Молодец. Завтра утром иди к нему на прием. А потом поезжай куда-нибудь. Отдохни. После Окулиста не прошло и двух месяцев — меньше всего тебе сейчас нужны новые потрясения.

В уголках ее губ заиграла слабая улыбка.

— Что? — спросил Гиффорд.

— Да просто мы с вами редко в чем-то сходимся. Обычно у меня находится какая-нибудь колкость в ответ, но сейчас я согласна. Ваша взяла.

Вейл вспомнила, что именно этой фразой заканчивался анекдот, который рассказала ей сегодня Манетт. Теперь он не казался ей таким уж смешным.

Возвращаясь к своей машине, Вейл уже предвкушала долгожданный отпуск. Куда она поедет? Неважно. Куда угодно. Подальше отсюда.

…первая

Святая Елена, штат Калифорния

Долина Напа

Давка винограда во многом похожа на саму жизнь: ты жмешь ягоду, стискиваешь, пока из сердцевины не вытекут все соки, пока она не умрет внезапной жалкой смертью. Обескровленное тельце скукоживается, и его выбрасывают прочь. Отшвыривают. Используют как удобрение, возвращают земле. Прах на ветру.

Но несмотря на то, что Джон Мэйфилд работал в долине Напа, смерть здесь раздавливала не только виноградины.

Джону Мэйфилду^[3] нравилось собственное имя: оно напоминало о сборе урожая и залитых солнцем виноградниках.

Впрочем, одно изменение он таки внес: мать не удосужилась дать ему второе имя, и он выбрал его себе сам — Уэйн. Человеку с его профессией шло имя Джон Уэйн^[4]: сразу возникал образ крутого парня, настоящей звезды экрана. К тому же обыгрывалось и имя Джона Уэйна Гейси, знаменитого серийного убийцы. А серийных убийц люди обычно запоминают по тройным именам. Ему нужно было готовить свой публичный образ к мировому признанию.

Мэйфилд обвел комнату взглядом. Он посмотрел на бездыханное тело женщины, которое вскоре будет напоминать усохшую оболочку раздавленной виноградины. Включив камеру, он убедился, что в объектив попала струя крови, вытекающая из ее предплечья, и клочок жадной земли, впитывающей эту кровь, словно она много веков мучилась жаждой. Жидкость ненадолго собиралась в лужицу, после чего грунт поглощал ее без остатка.

Раздавшийся неподалеку шум вывел его из транса. Времени оставалось немного. Он мог бы выбрать другую территорию для убийств и устранить риск поимки. Но он не стремился к безнаказанности. Нет, он преследовал совсем другие цели.

Эта женщина не понимала, какой он великий человек, она отказывала ему в могуществе и не увидела его уникальности. Что ж, сама виновата.

Мэйфилд стер с ножа отпечатки пальцев и, придерживая острое оружие чистым платком, подложил его женщине под поясницу. Затем встал, взрыхлил землю у ног, чтобы пыль скрыла его следы, и попятился назад.

…вторая

Прогуливаясь по территории гостиницы «Гребень скалы» за руку с Роберто Энрике Умберто Эрнандесом, Карен Вейл остановилась у ближайшего виноградника и окинула взглядом пышные лозы, над которыми в мартовской прохладе заходило ярко-оранжевое, как апельсин, солнце.

— Ты молчишь с тех пор, как мы приземлились. По-прежнему думаешь о своем поступлении в Академию?

— Это настолько очевидно? — спросил Робби.

— Для опытного агента ФБР — вполне.

Робби подхватил горсть ягод.

— Да, я думаю об этом.

— Робби, тебя возьмут. Может, не сразу, им же сократили финансирование, но рано или поздно возьмут. Обещаю.

— Бледсоу сказал, что может устроить меня куда-то в округ Фэрфакс.

— Правда? Ты не говорил.

— Не хотел. Мне туда не хочется. А если начнешь о чем-то говорить, оно может сбыться.

— Ты действительно в это веришь?

Он пожал плечами.

— Фэрфакс — это уже повышение по сравнению с Веной. Громадный отдел, много работы.

— Я знаю. Но если я поступлю в Академию, придется ждать одиннадцать лет, прежде чем я смогу стать криминалистом. Чем больше времени понадобится, чтобы попасть в Бюро, тем дольше придется ждать.

— Может, позвонишь Гиффорду? — предложила Вейл. — Он же перед тобой в долгу. После того, что у него было с твоей матерью.

— Это Гиффорд так считает, не я. Он обещал ей присмотреть за мной. — Робби на миг отвел глаза. — Он ничего мне не должен. И мне не нужны одолжения.

— Давай я разузнаю, когда вернемся домой? Тихонько, незаметно.

Робби задумался.

— Можно.

— Я могу позвонить ему завтра же утром. Прощупаю почву.

— Нет. Мы приехали сюда, чтобы забыть о работе, в отпуск. Дело терпит.

Они развернулись и пошли обратно к своему номеру под названием «Страстное свидание» — это был даже не номер, а отдельный домик, пристройка к главному зданию. Если верить сайту, это был самый большой номер в гостинице: просторная спальня, салон с крыльцом с видом на виноградники, джакузи. По центру двери висел деревянный знак, разрисованный языками пламени.

Вейл порылась в кармане в поисках ключа, который им выдали при заселении пятнадцать минут назад.

— Точно?

— Абсолютно. Обещаю забыть об этом сию же секунду. Теперь буду думать только о хорошем. Годится?

Вейл повернула ключ в замке.

— Меня устраивает. — Она распахнула дверь и осмотрела вычурный декор комнаты, после чего разулась, подбежала к кровати и принялась прыгать на ней, словно пятилетний ребенок. — Похоже, будет весело, — подмигнула она Робби.

Тот стоял в стороне, упершись руками в бока, и с широкой улыбкой наблюдал за ней.

— Я никогда тебя такой не видел.

— Теперь будем думать только о хорошем, верно? Ни о чем не будем беспокоиться. Никаких мыслей о серийных убийцах. Никаких начальников, раздающих приказы. Никаких ответственных решений. И никакого избыточного тестостерона в воздухе.

— Этот номер называется «Страстное свидание», я правильно запомнил? Растянем его на целую неделю.

— Я согласна.

— Хорошо, — кивнул Робби. — Потому что одному ходить на страстные свидания не очень-то интересно.

Вейл прыгнула ближе к краю и