Владис. Танкевич

О РИЧАРДЕ ШАРПЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО…

 

(Ричард Шарп и его время глазами дилетанта)

 

 

 

 

 

 

 

Предисловие научного редактора

Составители предисловий – наинесчастнейшие существа во вселенной. Поставьте себя на их место – и Вы со мной согласитесь: близится срок сдачи статьи, аванс за которую давно прогулян, а книга (казавшаяся ввиду получения аванса априори мудрейшей из всех книг мира) после прочтения вызывает дрожь отвращения, и единственное предисловие, просящееся на бумагу, состоит из пяти букв, но издательству в качестве рецензии вряд ли подойдёт. Рецензенты – люди порядочные, раз деньги взяты «за похвалить» – надо отрабатывать… Впрочем, авторы предисловий не только порядочные, но ещё и хитрые люди, а потому придумали беспроигрышный манёвр, и теперь вертят мнением читателей о книгах, как хотят, в полном соответствии с бессмертной заповедью штандартенфюрера Штирлица: «Запоминается последняя фраза». Нравится – сначала ругаем, под конец хвалим; не нравится – наоборот: сначала льём елей, а под конец добавляем пару капель яда, - и желание знакомиться с авторским текстом у читателя вянет, как фиалка на морозе.

Мне, по счастью, прибегать к подобным ухищрениям необходимости нет. Творение г.Танкевича  мне понравилось. Тем не менее, традиция есть традиция, а потому начну с того, что не понравилось.

Книга «О Ричарде Шарпе замолвите слово…» не является сугубо научным произведением, и написана отнюдь не историком, чем и обуславливается чрезмерно критичное отношение автора к роли Англии в разгроме Наполеона. Хотя местами скепсис г.Танкевича помогает объективно взглянуть на вещи, но не надо всё же забывать и о том, что  именно Англия (исключая краткий период Амьенского мира 1802 года) была вдохновителем и организатором всех семи антиреволюционных и антинаполеоновских коалиций. Особенно резкой оценки автора удостоился герцог Веллингтон, что, по моему глубокому убеждению, не совсем справедливо. Если сравнивать Артура Уэлсли с его современниками-полководцами, нельзя не признать, что к нему очень часто применимо будет слово «единственный». Единственный, кто, несмотря на хлёсткие и презрительные высказывания о солдатах, берёг их и в ряде сражений, в том числе и при Ватерлоо, старался так расположить войска (как правило, на стороне холма, не обращенной к неприятелю), чтобы избежать ненужных потерь от вражеского артиллерийского огня (яркий и весьма характерный пример противоположного - потери Преображенского и Семеновского полков при Бородино. Гвардейцы так и не вступили в бой с врагом, но при этом понесли значительные потери от огня французской артиллерии, мужественно выстояв под ним несколько часов). Единственный, кто разбил армию Наполеона в сражении (а не заставил ее отступить, как это было под Малоярославцем или Лейпцигом). Причём, разбил в точном соответствии с планом, успех которого базировался на обходном манёвре союзника-Блюхера.

На этом, в целом, с недостатками можно покончить и перейти к достоинствам, главным из которых я считаю опять же то, что книга «О Ричарде Шарпе замолвите слово…» не является сугубо научным произведением, но автор и не ставил перед собой цели обогатить историческую науку очередным учёным трактатом. Он хотел всего лишь в доступной форме рассказать о том, что представляла собой Англия времён Ричарда Шарпа, и, надо сказать, удалось это г.Танкевичу блестяще. Живой язык изложения выгодно отличает сочинение от трудов моих коллег, а подбор фактов регулярно заставлял меня, человека искушённого, в процессе чтения (а затем и перечитывания полюбившихся глав) недоверчиво хмыкать и обращаться к источникам, с удивлением констатируя всякий раз точность приведённых сведений. Искренне надеюсь, что Вам доставят столько же удовольствия главы о жизни королевской семьи, высшего британского общества, религиозной жизни (один только стишок о Ксерксе чего стоит!), сколько они доставили мне.

Напоследок хочется от своего имени, а также от имени общественности (как писали в далекие советские времена), пожелать автору успехов в дальнейшей плодотворной работе над переводами и подобными обобщающими опусами. Если коротко, то «автор, пиши еще»! (Ведь у Бернарда Корнуэлла столько прекрасных произведений…)

Рябуха Юрий,

к.и.н., доцент кафедры культурологи и информационной деятельности

Мариупольского государственного университета

(Ведущий рубрику в военно-историческом журнале “Military Крым”! Прим. В.Т.)

октябрь 2013 года

                                                                                                                          Моей Иришке

 

Пара слов от автора

Есть старый советский анекдот. У чукотского писателя берут интервью. Корреспондент спрашивает: «Какое влияние на ваше творчество оказали произведения Чехова?» Чукча пожимает плечами: «Какой-такой Чехов? Не читал.» Журналиста заколотило: «А Пушкин? Пушкина-то вы читали?» «Не читал.» «А Толстой? Горький? Их-то вы читали?» Чукча не выдерживает: «Чо пристал? Чукча – не читатель, тебе говорят! Чукча – писатель!»

Переболев, как и все, классической исторической прозой в детские годы, я в зрелом возрасте обратился к современной клио-беллетристике, но любовь увяла, не успев расцвести, ибо в первом романчике, повествующем о событиях Отечественной войны 1812, действовали русские гусары, как на подбор, двухметрового роста (Гусары?! Двухметрового роста!!!), а во втором и вовсе конная атака викингов напоролась на пиллумы римских легионеров (С какого перепоя данный ПИСЯТЕЛЬ свёл в бою римлян с викингами и с чего решил, что викинги, спешивавшиеся для боя, даже если прибывали на лошадях, могут на полном скаку наколоться на метательные лёгкие копьеца легионеров, выяснять я побрезговал). Лишь спустя много лет, в минуту слабости, когда ничего серьёзного читать не хотелось, ваш покорный слуга уступил давним увещеваниям друга и взялся с его подачи за приключения Шарпа. И пропал навсегда. Проглотив одним махом то, что выходило в переплёте, я быстро одолел самодеятельные переводы из Интернета, а затем забуксовал. С переводом оставшихся книг серии не спешили ни издательства, ни любители. Подождал-подождал, да и занялся сам.