снова двигаются на юг. Известие это взбудоражило всех: ведь вот уже три месяца они ели только кроликов да куропаток, другого свежего мяса на озере Макнейр не было.

Потолковали об оленях, и Энгус вновь заговорил о встрече Питъюка с чипеуэями, или, как сами они себя называли, элделями (слово это означает "едоки оленины").

- Зачем они двинулись на юг в такую неподходящую пору? - рассуждал он вслух. - Они тебе не сказали, Питъюк?

Питъюк покачал головой:

- Я по-ихнему не говорю. Да только видно: они очень голодный и спешил здорово. На нарты никакой мех нет, и у собак живот подвело.

- Чудной народ эти чипеуэи, - задумчиво продолжал Энгус. - Стараются жить, как жили их предки сто лет назад, а ведь теперь так уже не проживешь. В прошлом году они чуть не перемерли с голоду, а сейчас, может, у них дела и того хуже. Да, к нам Альфонс Миуэсин собирается. Я остановился у Танаутского озера, хотел его повидать, а он в это время объезжал свои капканы. Твоя мать, Эуэсин, сказала, он скоро нас навестит верно, хочет знать, как твои успехи в ученье.

Альфонс Миуэсин появился еще раньше, чем его ждали. Назавтра в час обеда собаки возвестили о приезде гостя, и через несколько минут на пороге встал высокий сухощавый вождь племени кри. Под мышкой у него был какой-то узелок, завернутый в оленью шкуру. Еле сдерживая улыбку, он протянул этот небольшой сверток Питъюку.

- Моя дочка Анджелина думает, эскимосы не умеют шить хорошие сапоги, объяснил он. - Вот она тебе и посылает...

В свертке оказались две пары прекрасно сработанных лосевых мокасин, искусно расшитых красными, зелеными и золотыми бусами. Питъюк очень смутился, он держал в руках мокасины и не знал, что сделать и что сказать.

- Ну, Пит, попался! - весело воскликнул Джейми. - Уж если девушка кри шьет парню мокасины - тут ему и конец. Правда, Эуэсин?

Эуэсин важно кивнул:

- Верно. Моя сестра еще никогда никому не шила мокасины. Теперь буду следить за тобой в оба, Питъюк. Я ведь ей брат, помни!

Питъюк, весь красный, растерянно обернулся к Эуэсину, натолкнулся на его суровый взгляд и крикнул в отчаянии:

- Меня зачем ругаешь? Я слова с ней не сказал.

Мученьям Питъюка положил конец Альфонс - он отвернулся от смущенного парнишки и заговорил с Энгусом:

- Вчера утром я проезжал стойбище едоков оленины на Кэсмирском озере; там женщины причитали по покойнику. Я хотел пойти в чумы, но старый вождь Деникази остановил меня, сказал, что на них напала болезнь и уже есть мертвые. Все больные; только он сам да несколько стариков здоровые и еще охотники Пенъятци и Мэдис. Этих двух он послал на юг, к белым людям за помощью.

Лицо Энгуса омрачилось:

- Плохие вести. А что у них за болезнь, ты знаешь?

- Легкими они болеют. Сперва горят в жару, а потом коченеют и помирают.

- Тогда и сомневаться нечего, - пробормотал Энгус. - Это грипп, дело ясное. Видно, подхватили, когда ездили на рождество в миссию. - Он вскинул голову и спросил с тревогой: - А как твое племя, Альфонс? Тоже есть больные?

Альфонс помотал головой.

- Мои все здоровые. И я послал Деникази двое саней с вяленым сигом, а то у них есть нечего.

- Да, знаю, ты всегда готов помочь, - сказал Энгус и положил руку на плечо друга. - Но пускай твои люди больше к ним не ездят. Я позабочусь, чтоб они не голодали. Для белых грипп не так страшен, для индейцев он опасней. А у меня хорошие вести. Олени идут на юг. Капканы наши подождут. А ты давай нам в помощь несколько твоих охотников, и мы с ребятами заготовим мясо для племени Деникази.

Весть, принесенная Альфонсом, круто изменила жизнь мальчиков. И объезд капканов, и уроки были отставлены. На другое утро все трое отправились к северо-востоку от озера Танаут, в те места, где Энгус видел оленьи следы, а Энгусу предстояло одному объехать все капканы и собрать всю добычу. Энгус велел гнать собак без роздыха, а когда ребята настигнут стадо, охотиться два дня и убить как можно больше оленей. Потом пусть нагрузят нарты, все, что не поместится на них, спрячут понадежней и едут к стойбищу едоков оленины. Он будет их ждать неподалеку и переправит мясо больным сородичам Деникази.

Первого оленя мальчики повстречали на южном берегу Кэсмирского озера, но, помня наказ Энгуса, поехали дальше, на северо-восток, по реке Кэсмир, пока не оказались среди кочующих оленьих стад.

Они раскинули лагерь и два дня охотились на карибу, которые во множестве сошлись там у несчетных мелких озер. Двое мальчиков прятались, держа ружья наготове, а третий выезжал на своей упряжке на лед и гнал перепуганных оленей прямиком на засаду.

К концу второго дня было убито и готово к отправке десятка два оленей. Наутро молодые охотники двинулись к стойбищу Деникази; тяжело груженные нарты двигались вверх по реке Кэсмир, потом выехали на широкий простор Кэсмирского озера. У северного его рукава к небу поднимались тонкие спирали дыма над чумами чипеуэев, что стояли среди чахлого кустарника подле устья реки Касба.

Энгус встретил мальчиков на льду озера, на дальних подходах к стойбищу: он давно уже с нетерпением их поджидал. Энгус помог им спрятать мясо на крохотном островке - отсюда он сможет переправлять его больным и голодным чипеуэям.

- Быстрей назад, ребята! - распорядился Энгус. - И завтра же возвращайтесь с новым грузом, потому как я решил сам ехать на юг. Торговцы и миссионеры не станут слушать Пенъятци и Мэдиса, а меня, может, послушают. А если и от меня отмахнутся или не смогут помочь, я поеду еще южней - надо поговорить с властями. Чипеуэям нужны врачи и лекарства. Они очень тяжело болеют, и если мы не остановим эпидемию, она, пожалуй, охватит весь край. Так вот, слушайте! Когда я уеду, вы сгрузите мясо на лед в полумиле от их стойбища. Там кое-кто еще держится на ногах, они приедут за мясом. Вам подходить к чумам нельзя. Но уж если у этих несчастных все станет совсем худо, если все-таки придется идти в их лагерь, туда пойдет только Джейми. Один! Поняли?

...Спустя два дня Энгус отвез последний груз мяса на стойбище чипеуэев. Попрощался с мальчиками и пустился в далекий путь, почти за двести миль, на ближайшую факторию. А оттуда ему, быть может, придется проехать и еще сто пятьдесят миль - до ближайшего крупного поселения.

Весь конец января и первую неделю февраля мальчики с помощью нескольких охотников-кри трудились в поте лица, добывали пропитание для больных чипеуэев. Они доставляли нарты с мясом, а другие кри возили к становищу дрова.

Но пища и топливо - это было еще не все. Многие едоки оленины так ослабели, что уже не могли ни разжечь огонь, ни сварить еду. Слег и вождь Деникази, и, хотя он еще кое-как выползал из своего чума и отрубал куски сырого мороженого мяса, он тоже день ото дня слабел. С каждым днем