оборотни, или животных, превращающихся в человека, как лисы хули-цзин в азиатской мифологии. Часто для подобных превращений требуется чужой кожный покров, как в преданиях индейцев-навахо о «ходящих в шкурах». Добавим бессчетные сюжеты о девах-лебедях и селки — тюленях-оборотнях. Очень часто в сказаниях потеря шкуры влечет за собой окончательное превращение в человека, тогда какой-нибудь юноша крадет кожу у девушки-оборотня и вынуждает ее выйти за себя замуж. Очень редко у таких сказок бывает счастливый конец. Похоже, человеку на роду написано оставаться человеком, а зверю — зверем, поэтому попытка бросить вызов естественному течению жизни заранее обречена на неудачу.

Наш следующий сюжет — один из самых мрачных в своем роде. Конечно, всем хочется бегать вместе с животными, но рассказ Мартина напоминает нам: будьте осторожны в своих желаниях.

У Серой Элис можно купить все, чего душа желает, но я тебе этого не советую.

Государыня Мэланж не явилась к Серой Элис лично. В народе она слыла очень умной и осторожной молодой женщиной, к тому же мудрой правительницей, которая всегда прислушивается к людской молве. В народе говорили: тот, кто обращается к Серой Элис, очень рискует. Серая Элис никому не отказывала и всегда выполняла просьбы. Но так или иначе все, кто имел дело с Серой Элис, никогда не оставались довольны полученным. Мэланж, хозяйка богатого замка по ту сторону горы, конечно же, это знала. Возможно, именно по сей причине она и не пошла сама.

Вместо нее к Серой Элис в тот день наведался Джерайс — Джерайс Синий, первый рыцарь государыни и ее защитник, управляющий ее землями и командующий ее армией. Под латами, покрытыми синей эмалью, он носил голубые шелковые одежды. На щите красовалось изображение герба — водоворот в сотнях оттенков синего и голубого, а на противовесе меча блистал сапфир величиной с орлиный глаз. Когда рыцарь снял перед Серой Элис шлем, его глаза сверкали, соперничая с камнем на мече, а вот рыжие непокорные волосы выбивались из общей картины.

Серая Элис приняла его в старом каменном доме, который стоял в самой середке мрачного города под горой. Она ждала в пыльной, пропахшей плесенью комнате без окон, и в кресле с высокой спинкой терялось ее худенькое тело. На коленях у нее сидела крыса величиной с комнатную собачку. Серая Элис лениво поглаживала любимицу, когда Джерайс снял шлем и поморгал, давая ярким синим глазам привыкнуть к полумраку.

— Я слушаю, — наконец промолвила Элис.

— Это ты зовешься Серой Элис? — спросил Джерайс.

— Да.

— Я Джерайс. Прибыл по воле государыни Мэланж.

— Мудрая и прекрасная Мэланж, — сказала Серая Элис. Крысиный мех под ее длинными бледными пальцами напоминал бархат. — Так для чего же государыня прислала своего первого рыцаря к такой невзрачной и нищей женщине, как я?

— Даже до нашего замка докатились слухи о тебе.

— Вот как?

— Говорят, за особую плату ты продаешь удивительные вещи.

— Что же хочет купить государыня Мэланж?

— Также говорят, что ты, Серая Элис, обладаешь силой. Говорят, ты не всегда такова, какой предстала передо мной, — стройная женщина без возраста, облаченная во все серое. Говорят, ты можешь молодеть или стареть по своему желанию. Говорят, ты способна предстать мужчиной, старухой, ребенком. Говорят, ты знаешь тайну смены обличья и оборачиваешься то большой кошкой, то медведем, то птицей, но делаешь это добровольно, а не как рабы луны — оборотни из Потерянных земель.

— Да, так говорят, — кивнула Элис.

Джерайс снял с пояса кожаный кошелек и шагнул к Серой Элис. Распутав тесемки, высыпал содержимое мешочка перед ней на стол. Драгоценные камни. По меньшей мере дюжина, все разных цветов. Серая Элис взяла один, поднесла к глазам, посмотрела сквозь него на пламя свечи. Потом вернула самоцвет и, повернувшись к Джерайсу, спросила:

— Что же Мэланж хочет купить у меня?

— Твою тайну, — улыбнулся рыцарь. — Государыне угодно менять обличья.

— Говорят, она молода и красива, — ответила Элис. — Даже здесь, вдали от замка, ходит множество слухов о ней. У нее нет спутника жизни, зато хватает любовников. Вся гвардия преклоняется перед своей госпожой, и ты в том числе. Почему она хочет изменить свою внешность?

— Ты неправильно поняла. Государыня не нуждается в молодости или красоте. Никакое волшебство не способно сделать ее прекраснее. Она хочет надевать звериную шкуру. Волчью.

— Зачем?

— Это тебя не касается. Так по рукам?

— Я никому не отказываю, — проговорила Серая Элис. — Оставь самоцветы здесь. Возвращайся через месяц, и получишь то, чего желает государыня Мэланж.

Джерайс кивнул, хотя выглядел задумчивым.

— Ты точно никому не отказываешь?

— Никому.

Он криво усмехнулся, сунул пальцы за пояс, а потом протянул ей раскрытую ладонь. На синем бархате перчатки сиял сапфир, больше того, что украшал рукоять меча.

— Прими в оплату. Я хочу кое-что купить и для себя.

Серая Элис взяла сапфир двумя пальцами, подержала напротив свечи, кивнула и бросила к прочим драгоценностям.

— А чего хочешь ты, Джерайс?

— Я хочу, чтобы ты потерпела неудачу. — Его улыбка стала шире. — Я не желаю, чтобы Мэланж досталась способность, которой она жаждет.

Серая Элис внимательно посмотрела на него, ее твердые серые глаза встретились с холодными синими.

— Ты носишь неправильные цвета, Джерайс, — наконец произнесла она. — Синий — цвет верности, а ты предаешь свою любовницу и дело, которое она тебе поручила.

— Я храню верность, — возмутился Джерайс. — Просто я лучше знаю, что для нее полезнее. Молодость неразумна. Государыня думает, что, обретя колдовскую способность, сможет ее скрывать. Но она ошибается. Люди непременно прознают, и тогда ей конец. Нельзя править подданными днем, а ночью рвать им глотки.

Серая Элис посидела молча, лаская на коленях большую крысу.

— Ты лжешь, Джерайс, — наконец сказала она. — Доводы, которые ты приводишь, не идут от чистого сердца.

Рыцарь нахмурился, его рука в перчатке небрежно легла на рукоять меча. Большой палец начал поглаживать сапфир.

— Я не собираюсь оправдываться, — резко бросил он. — Если не хочешь помочь, верни мой самоцвет и будь проклята!

— Я не отказываю никому.

— Я получу то, о чем прошу? — в растерянности нахмурился Джерайс.

— Ты получишь то, о чем просишь.

— Отлично! — снова улыбнулся Джерайс. — Значит, через месяц?

— Через месяц, — подтвердила Серая Элис.

Как Серая Элис рассылала вести — о том знала лишь она. Ее слово переходило из уст в уста, разбегалось по темным городским переулкам и зловонным сточным канавам,