грустно рассматривал потолок. Он был закутан в толстое одеяло, и обложен со всех сторон подушками. Вчера по дороге из школы Сеня попал под дождь. Было очень весело и смешно, когда прохладные струи полились за воротник, хотелось разуться и босиком пробежать по улицам, разбрызгивая лужи.

Вечером Сеня два раза чихнул. После этого мама уложила его в постель, вызвала врача. Врач — молодая, синеглазая, светловолосая девушка — осмотрела Сеню, пожала плечами, улыбнулась и посоветовала Сене больше двигаться и чаще бывать на свежем воздухе. Мать обиделась, напоила сына горячим молоком с медом, дала аспирина на ночь и укутала в несколько одеял.

Утром Сеня проснулся от стука в дверь. Почтальон принес срочную телеграмму. Прочитав ее, мама сильно разволновалась, потом, надев свое лучшее платье, очень долго прихорашивалась перед зеркалом. Снова напоив Сеню горячим молоком, мама ушла, а ему приказала не вставать. Он с полчаса читал книжку Купера «Последний из могикан», потом замечтался. Большая муха села на нос парня, защекотала лапками. Он чихнул, муха возмущенно зажужжала и полетела к окну. Там она безрезультатно, но упорно забилась в стекло. Сеня посмотрел туда. За окном качались вершины каштанов, белые соцветия укоризненно махали головками. Сеня тоскливо вздохнул. На улице так чудесно, тепло, хочется уехать куда-нибудь далеко-далеко! Сеня перечитал десятки приключенческих книг, ему самому хотелось бы путешествовать, переживать необыкновенные приключения, но мама говорит, что у него слабое здоровье!..

Мысли Сени прервал шум в коридоре. Послышался радостный голос матери и еще один, мужской, такой родной и знакомый.

Двери резко распахнулись и на пороге выросла фигура человека, одетого в теплую толстую куртку и кожаные штаны. Длинная черная борода спадала на грудь. Между усами и бородой сверкнули белые зубы, морщины поползли от светло-синих глаз.

— Папа! — закричал Сеня, барахтаясь в куче подушек и одеял. Все это полетело в разные стороны. Парень прыгнул прямо с дивана к двери и попал в объятия отца — Леонида Львовича, который уже два года не был дома. Он руководил где-то в Якутии геофизической партией, которая разыскивала алмазы.

Отец опустил сына на землю, удивленно осмотрел его.

— Вот! Молодец, вырос-то как! А чего же это ты, такой толстый? Зажирел, брат! Никуда не годится!..

В комнату вошла обеспокоенная мать и младший брат Леонида Львовича, Николай — веселый рыжий парень, которого все называли просто Колей. Мать всплеснула руками.

— Ну как так можно! Леня! Он совсем больной! Сеня! Ложись немедленно!

Парень, недовольно поморщившись, лег. Отец разделся, внес в комнату лыжи.

— Это тебе подарок! — сказал он сыну. — Будешь зимой кататься!..

— Ему нельзя! Что ты, что ты, Леня! — воскликнула мать, накрывая стол. — Ребенок совсем больной! У него сердце слабое…

— Стыд! — рассердился отец. — Я два года брожу по тайге, а ты сделала из сына какого-то Обломова, мешок с мясом… Что же из него получится?..

— Он много читает! — похвалилась мать. — Сеня очень умный!..

— А к чему ему это чтение, когда он не может даже двигаться? В его годы я батрачил, хлеб зарабатывал!

Мать бросила сердитый взгляд на Леонида Львовича:

— Ему нет нужды зарабатывать на хлеб. Теперь не те времена!

— Леонид говорит не о том, — перебил ее Коля. — Ты сделала из Сени парниковое растение! Да и он хорош!.. Растяпа!

— Я же не виноват! — захныкал Сеня.

— Посмотри на себя, — иронично продолжал Коля. — На кого ты похож? Все время валяешься на диване, ожирел… Тебе двенадцатый год, в таком возрасте парень должен быть веселым, бодрым, сильным, мечтать о путешествиях, приключениях…

— Я тоже мечтаю, — оправдывался Сеня. — Видишь, сколько книг прочитал!

Он показал на полочку над столиком, где лежали книги Жюля Верна, Купера, Беляева, Конан-Дойля.

— Герои этих книг были сильными, волевыми людьми, — сказал отец, садясь за стол. — Они не боялись опасностей, а ты…

— У него сердце! — снова вступилась мать.

— Если бы мне вылечиться, — добавил Сеня, жалобно глядя на отца.

— Хотите, я его вылечу, — хитро улыбнулся Коля. — Пошлите его к деду Лёве. Пусть он пообщается там с такими же ребятами… Верьте мне — лучшего рецепта вам никто не выпишет!..

— Что вы! — обняла мать Сеню, бросая гневные взгляды на мужчин. — Ему надо на Кавказ, лечиться… Вы хотите потерять ребенка!

Но Сене план дяди понравился. Он вырвался из рук матери и подскочил к столу.

— А там есть лес?

— Есть! — авторитетно подтвердил Коля. — И лес и река!

— Правильно, — отозвался отец. — Я тоже так думаю… Пусть он едет к деду!

— Нет, я его не пущу! — решительно заявила мать. — Утонет же он. Надо хоть человека нанять чтобы ухаживал за ним!

— Вот еще, — обиделся Сеня. — Разве я маленький?

— Он жирный, не утонет, — пошутил Коля.

— Ну как вам не стыдно! — не сдавалась мать. — Ребенок же больной!

— Температура есть? — поинтересовался отец.

— Нет… Но он вчера чихал…

— Ну и на здоровье! — засмеялся Леонид Львович. — Сегодня вечером и поедем.

Глаза Сени заблестели от радости. Он поцеловал обеспокоенную мать в щеку и затанцевал по комнате.

…Вечером черный «ЗИМ» мчался отца и сына по автостраде Киев-Харьков, мимо хвойных и дубовых лесов на юг.

ПО ДОРОГЕ К ДЕДУ

Ехать к деду надо было на маленьком теплоходе, который ежедневно ходил из Киева вниз по Днепру. На второй день после разговора а сыном Трофим Львович отвез его на берег Днепра, где была пристань. Речная волна ласково плескалась в лучах утреннего солнца. Васе казалось, что это струиться не вода, а расплавленное серебро. Он прыгнул с кручи вниз, радостно погрузил руки в воду, которая была прохладной и свежей.

— Вася, скоро садиться! — крикнул с обрыва отец.

Вася зачерпнул воду ладонями, плеснул вверх. Брызги искристо вспыхнули в воздухе, словно осколки солнца.

Пронзительно завыла сирена, и теплоход, рокоча моторами, причалил к дебаркадеру.

Вася, схватившись рукой за густые ветви кустов, свисающие к воде, выскочил на кручу. Положили сходни. Две женщины, тяжело кряхтя под огромными сумками, зашли на корабль. Остался только кузнец с сыном.

— Быстрее! — крикнул сверху молодой, веселый капитан. В каждом его движении чувствовалась энергия и добродушие. Возле него, в окошке показалась морда большого бульдога. Пес равнодушно взглянул на кручу, заросшую кустарником, зевнул, оскалил пасть с огромными клыками, и снова спрятался.

Трофим Львович поднял сына высоко над головой, потом прижал к груди, поцеловал в щеку.