Либи Астер Пропавшее приданое

Пролог

Всякое начало трудно, как сказали наши мудрецы. А посему даже то, что должно бы начаться легче легкого — к примеру, задушевная дружба двух юных леди, чьи вкусы и жизненный опыт схожи, — чревато препонами самого неожиданного рода. Тем паче, если только у одной из двух леди семья имеет собственные места в женском отделении Большой синагоги, что на Дьюкс-плейс, в лондонском Сити (о местонахождении синагоги знает любой житель Англии, ведь в прошлом году ее почтили визитом трое сыновей его величества короля Георга III: герцоги Кембриджский, Камберлендский и Эссекский, а также другие титулованные особы).

В этом прискорбном случае юным леди придется повстречаться случайно, во время прогулки с компаньонкой — скажем, в лондонском Гайд-парке, в галерее-бювете Памп Рум в Бате, или же на набережной в Брайтоне. При первой встрече они могут слегка кивнуть друг другу. При второй — обменяться парой невинных реплик о погоде. Следующий шаг — одна из юных леди должна оставить в доме второй леди свою визитную карточку. Затем вторая пришлет первой приглашение на утреннюю прогулку с ней, ее матерью и сестрами — или, быть может, поездку в ее экипаже в сопровождении компаньонки (разумеется, закрытом экипаже, поскольку наши с вами юные леди — дочери почтенных семейств).

Если до сих пор никакие помехи не встали на пути дружбы, то на сей раз первая юная леди пригласит свою новую подругу на чашку горячего шоколада. В ответ та пригласит ее на обед. И вот — наконец! — после обеда девушки усядутся в укромном уголке гостиной и откроют друг другу сердца, поведают заветные тайны и мечты, как это могут лишь юные леди, уже почти достигшие брачного возраста.

Возможно, иным по душе этот долгий церемониал, требующий не меньшей дипломатической ловкости, чем Амьенский мир. Но я — я скажу так: вы не знаете меня. Я не знаю вас. Но разве это помешает нам стать добрыми друзьями с первого мгновенья встречи — то есть с этой самой минуты? Тем более что у меня для вас есть необычайная история!

Ах, знаю, что вы сейчас подумали. Так она сплетница? И слышать не желаю о подобном знакомстве!

Но прежде чем вы с негодованием отвернетесь, позвольте пояснить мои слова. Эта история — вовсе не сплетня, не досужий домысел. Она написана в традициях нашего народа: это семейная мегила, или свиток, где я подробно расскажу как беспристрастный зритель (а попутно загляну вместе с вами в области готического романа, приобретшего в последнее время такую популярность благодаря романам миссис Радклифф и других писателей) об ужасных испытаниях, через которые довелось пройти моей семье — и о том, как Всевышний, да славится Его Святое Имя, даровал нам чудесное спасение от, казалось бы, уже неминуемой гибели.

Если же вы спросите, почему хронику нашей семьи доверили писать столь юному и непоследовательному созданию, как Автор, ответ будет таков: мистер Эзра Меламед — посланный а-Шемом, чтобы помочь нам разрешить великую тайну (а-Шем — Имя, которым мы, евреи, зовем Всевышнего; англичане же называют его Богом), учтиво объяснил мне, что он собирает книги, а не пишет их. Моя старшая сестра Ханна, одна из главных героинь повествования, слишком занята своими счастливыми заботами, чтобы тратить время на чернильную возню. Моя мать, миссис Роза Лион, тоже поглощена семейными делами. Что до моего отца, мистера Сэмюэла Лиона, то он и вправду обладает даром рассказчика и, вероятно, мог бы уделить этому несколько часов в день (часть рабочего дня он проводит в своей модной часовой лавке, часть — за изучением Торы). Однако когда я заговорила о том, кому следует писать семейную мегилу, отец отказался стать Автором. Глядя на два шкафа в нашей гостиной, заставленных образчиками моей росписи по фарфору, он сказал моей матери: «Пусть уж лучше Ребекка попробует себя в писательстве, чем будет и дальше расписывать блюдца — у нас нет места для третьего шкафа».

Итак, с разрешения и благословения всех участников, я начинаю свой рассказ.

Девоншир-сквер, Лондон, Англия

Ханука, 5571 год / декабрь, 1810 год

Глава 1

— Ну что же они так долго? Твой отец никогда раньше не был безрассудным упрямцем.

Миссис Роза Лион — чудесная мать, жена и вообще женщина, достойная всяческих похвал — бросила взгляд на закрытую дверь. По ту сторону пресловутой деревянной преграды находилась библиотека — комната, обычно не представлявшая интереса для хозяйки дома. Но в тот вечер на библиотеке сосредоточилось внимание всех домашних, ибо именно там мистер Сэмюэл Лион, глава семьи, вел беседу с мистером Меиром Голдсмитом.

— Папе и мистеру Голдсмиту нужно многое обсудить, — ответила Ханна, старшая дочь. Она не поднимала глаз от белой скатерти, которую вышивала, но румянец выдал ее: Ханна тоже была далеко не безразлична к разговору в соседней комнате.

— А вот я так не думаю, — заявила миссис Лион. — Ты, милая моя Ханна, самая прелестная девушка на свете. Дэвид, сын мистера Голдсмита, — самый славный юноша на свете. Так что может быть правильнее, чем сыграть свадьбу?

— Они должны решить денежные вопросы, мама, — сказала Ханна, продолжая вышивать и краснеть. — Быть может, мистер Голдсмит надеется найти более выгодную партию для своего единственного сына.

— Чушь! Может, мистер Голдсмит и продал половину содержимого своей ювелирной лавки герцогу Йоркскому, но всем известно, что герцоги всегда покупают в кредит, так что деньги он получит только через несколько лет. А в том, что касается достатка, и если на то пошло, знатных заказчиков, то твой отец — достойный сват для мистера Голдсмита, да и для любого другого еврейского купца в Лондоне.

На этих словах миссис Лион испуганно оглянулась по сторонам. Кто хвалится богатством, тот привлекает к себе внимание темных сил. И хотя миссис Лион гордилась тем, что родилась и выросла в Лондоне — самом современном, передовом городе Европы, — все же она поспешила прибегнуть к надежному средству, которому научилась от бабушки, а та, еще в детстве — от своей бабушки, в родной Праге.

— Тьфу! Тьфу! Тьфу! — быстро и решительно проговорила миссис Лион. Затем, чтобы неосторожно сказанные слова уж точно не накликали беду, она произнесла молитву: «Пусть Всевышний, да будет благословенно Имя Его, дарует всем евреям в Англии и где бы то ни было процветание, доброе здравие и мир! И — Боже, храни короля!»

— Аминь, аминь, — отозвались дети.

Избавившись от дурного глаза, миссис Лион вернулась к насущному вопросу. Она обратилась ко второй дочери:

— Ребекка,