сказал, что это весьма вероятно.

— Ладно, я поняла. Нам лучше поторопиться.

Она увела ровер прочь от борозды и направилась к лагерю. Волвертон понимал, что у него, возможно, уже не будет другого шанса побыть с Нозаки наедине, и потому пожалел о том, что они уже возвращаются.

Вскоре над крутой дугой горизонта показались прожектора базы. Команда Лабутуну занималась строительством — они прикрепляли к стене свинцовый лист.

Волвертон пообещал убрать ровер, позволив Нозаки войти и самой обо всем рассказать. Она созвала всех на совещание по открытому каналу, а он тем временем отсоединял батареи и возился с панелями ровера до тех пор, пока ему не удалось свернуть его и прикрепить к остальным.

Когда он закончил, строители уже вошли внутрь. Сам он на входе за один шаг нечаянно прыгнул почти до самого шлюза. Волвертон все еще не привык к здешней гравитации, и длинные ноги зачастую уносили его куда дальше, чем он ожидал.

Пройдя через шлюз, он быстро снял шлем и скафандр и повесил их рядом со своей койкой. Он мельком глянул на собственное отражение в зеркале через открытую дверь ванной — худое тело, веснушчатое лицо, рыжие волосы. Затем Волвертон кинулся в зал заседаний — относительно просторное помещение, находившееся на пересечении двух главных бункеров.

В зале все уже собрались.

Шум множества голосов привел его в замешательство, а потом он увидел нечто и вовсе шокирующее.

Две Нозаки.

Одна из них, одетая в скафандр без шлема, говорила. Другая сидела и слушала вместе со всеми — она носила теплый синий свитер.

— Мы не знаем, где именно сейчас находится эта штука, — говорила Нозаки в скафандре — вероятно, та, которую он недавно оставил. — Через пузырь прошла очень большая машина, и она, возможно, не управляема. Она разрывает поверхность астероида.

Люди начали перешептываться.

— У меня есть одно предположение, — произнес Волвертон, дождавшись паузы. Когда присутствующие повернулись к нему, он немного смутился. — Что если ее цель — снять верхний слой со всей поверхности астероида?

В зале поднялся гул.

— Такое возможно, — громко и уверенно подтвердила Нозаки. — Если до этого дойдет, мы должны быть готовы эвакуировать базу.

Собравшиеся зашумели еще сильнее.

— Что мы будем делать, если эта машина уничтожит базу? — спросил астрофизик Джиоти, когда разговоры немного стихли. — Мы не сможем долго оставаться снаружи.

— Можно вызвать хопперы, чтобы нас забрали отсюда, — предложил Заремба. Его гладко выбритая голова отражала свет ламп. — Но это займет какое-то время.

— Лучше всего, — начала Лабутуну, — перенести строительные материалы и все, что нам нужно для выживания, на другое место. Мы построим временный лагерь и наполним его воздухом. Этого должно хватить до тех пор, пока мы не эвакуируемся с астероида.

— Я не понимаю, как эта штука сюда попала, — заявил доктор Лайнбаргер, поправив очки.

— Пузырь иногда опускается и проходит по поверхности, — пояснила Нозаки.

— Инопланетный художник делает широкий мазок, — добавил Дувич, главный минералог, проведя пальцем по своей серой бороде.

Некоторые усмехнулись тонкому комментарию, немного развеяв скапливавшийся страх.

— Возможно, некоторые пузыри содержат в себе целые астероиды или даже целые планеты, — предположила Джиоти, широко раскрывая глаза. — Это невероятно увлекательно.

— Даже слишком увлекательно, на мой взгляд, — сказала та Нозаки, которая сидела без скафандра. Когда она встала, Волвертон восхитился ее стройной, атлетически сложенной фигурой.

С тех самых пор как прибыл на LGC-1, он часто замечал, что Нозаки встречается ему слишком часто. Теперь он понимал, почему и что она имела в виду под «неопровержимым доказательством».

— Давайте займемся делом, — предложила Нозаки в скафандре.

Все встали. Одни направились собирать вещи, другие пошли наружу, чтобы помочь Лабутуну с тяжелым оборудованием. Остальные назначили часовых и изучили снимки со спутника.

— Вот она, — сказала Нозаки в свитере, указав на полученную из космоса голограмму.

Машина упорно разрывала поверхность, направляясь навстречу малиновому рассвету. Она двигалась сквозь смертоносный жар, излучаемый водородной оболочкой звезды.

— Жесткое излучение ее даже не замедляет, — заметила Джиоти.

— Может, она использует этот жар как плавильную печь, — предположил Волвертон.

— Похоже, она собирается обойти весь астероид — ее траектория постоянно меняется, — заметила Нозаки в свитере. — Рано или поздно она наверняка доберется до нас.

— А значит, — продолжил Дувич, глядя на Волвертона, — твоя гипотеза превращается в сбывшееся пророчество.

— Похоже, ты спасешь пятьдесят две жизни, Волвертон, — сказала Нозаки в скафандре.

От ее похвалы ему стало тепло на душе, но расслабляться было не время.

Все, что могло им понадобиться, уже вытащили наружу — инструменты, еду, воду, надувные палатки, баллоны с кислородом. Им стоило поторопиться, пока не начался рассвет.

В какой-то момент Волвертон вдруг обнаружил, что работает с копией Нозаки.

— Не нужно так на меня пялиться, — сказала она.

— Прости, — ответил Волвертон. — Просто я…

— Никогда не видел одного и того же человека в двух местах одновременно, — закончила она. — Я знаю. Слышу это с тех пор, как вернулась и обнаружила здесь своего двойника. Честно говоря, я уже немного устала от таких разговоров.

Странно, но эта версия Нозаки, похоже, относилась к нему не так хорошо, как другая. Во всем остальном они казались абсолютно одинаковыми, вплоть до идентичных родимых пятен на шее. Разница, видимо, заключалась в том опыте, который объединял его с другой Нозаки.

— Эти ящики нужно сложить возле шлюза, — сказал Заремба, прерывая размышления Волвертона.

— Смотрите! — закричал Дувич. — Она движется сюда!

— И очень быстро, — добавила Нозаки. — На сборы времени не осталось.

— Инструменты… — в ужасе воскликнула Лабутуну. — Без них мы не сможем строить!

— Знаю, но мы должны двигаться.

Роверы развернули, затем к ним подключили батареи. Багажники заполнили тем, что попалось под руку. Волвертон запрыгнул в ровер Нозаки. Теперь, когда обе ее версии ходили в скафандрах, он уже не мог сказать с уверенностью, с какой именно Нозаки имеет дело.

Двадцать шесть роверов тронулись с места. Колонна направилась прочь от надвигающегося рассвета, пылавшего алой короной на фоне черной дуги горизонта.

— Господи, — сказал кто-то по рации.

Страх, прозвучавший в этом голосе, заставил Волвертона обернуться. Инопланетная машина, перемалывавшая