улыбке, но не столько, сколько я ожидал увидеть.

— Я тоже не хотел бы говорить всем свое имя на твоем месте, — говорит он, — пошли, давай поедим.

Амар провожает меня к столу инициированных, как только мы заходим в столовую. Несколько Бесстрашных уже сидят за столами, крича с другой стороны комнаты, где повара в тату и пирсинге до сих пор накрывают на стол. Лампы здесь бело-голубые, что создает зловещее освещение.

Я занимаю один из пустых стульев.

— Боже, Стиф, ты выглядишь, словно сейчас упадешь в обморок, — говорит Эрик, и один с парней из Искренних ухмыляется.

— Вы все добрались сюда живыми, — говорит Амар, — мои поздравления, вы пережили первый день инициации с различным показателем успешности, — он сморит на Эрика, — но никто не был так же хорош как Четыре.

И он показывает на меня, когда произносит это, я поднимаю брови: Четыре? Он говорит о моих страхах?

— Эй, Тори, — говорит Амар через плечо, — ты когда-либо слышала о ком-то, у кого бы было четыре страха в пейзаже страха?

— Последний рекорд, о котором я слышала, был семь или восемь, а что такое? — Отвечает Тори.

— У нас здесь есть перешедший всего с четырьмя.

Тори показывает на меня и Амар кивает.

— Это новый рекорд, — говорит Тори.

— Молодец, — обращается Амар уже ко мне, а затем разворачивается и идет к столу, за которым сидит Тори.

Все остальные инициированные пялятся на меня с широко раскрытыми глазами, и молчат. До пейзажа страха я был просто тем, кого можно было бы с легкостью обойти на своем пути к членству в Бесстрашных. Сейчас я как Эрик, я тот, с кем стоит проявлять осторожность, возможно даже побаиваться.

Амар дал мне больше, чем просто новое имя, он дал мне силу.

— Так как, ты говоришь, твое настоящее имя? Начинается на И? — спрашивает Эрик, сужая глаза, будто бы он что-то знает, но не уверен стоит ли сейчас об этом говорить.

Остальные тоже могут помнить мое имя, в основном, с Церемонии Выбора, так же, как я помню их, но это лишь буквы из алфавита, что спрятаны под нервными взглядами, пока я делаю свой выбор. Если я сейчас запомнюсь им настолько бесстрашным, насколько могу, я, возможно, спасу себя.

Я раздумываю несколько секунд, а затем ложу локти на тол и поднимаю одну бровь, смотря на него.

— Меня зовут Четыре, — говорю. — Назови меня еще раз Стиф — и у нас будут проблемы.

Он закатывает глаза, но я знаю, что донес до него свою точку зрения. У меня новое имя и это значит, я могу быть другим человеком. Кем-то, кто не мирится с насмешками всезнаек Эрудитов. Кем-то, кто может дать отпор.

Кем-то, кто наконец-то готов к борьбе.

Четыре.