Нечай Дмитрий Кратковременное безумие

Дмитрий Нечай

Кратковременное безумие

Поверхность воды вдоль береговой линии отсвечивала слабыми огнями нескольких укреплений, которые тянулись до самого маяка.

Майор щелчком запустил догорающую сигарету за борт и повернулся к человеку в плаще, стоявшему немного позади.

-Вы бы зашли внутрь, здесь скоро будет не безопасно. Я уверен, что нас встретят не очень доброжелательно и не уверен, что после этого нам удастся благополучно отсюда убраться.

Человек поежился. Утренний туман и ветер с моря несли холод и сырость.

-Вы что действительно так боитесь этих фанатиков или просто хотите нагнать на меня страху, чтобы подчеркнуть свой героизм. У вас три катера отборных морских пехотинцев и спутниковая поддержка. Неограниченный боекомплект и полное одобрение руководства любой из стран. Неужели вы кадровые военные, профессионалы, пасуете перед обыкновенными террористами.

Майор посмотрел на часы, потом медленно перевел взгляд на говорившего. Он не испытывал ни малейшего желания спорить с этим человеком. Стало понятно, что он знать ничего не хочет кроме тех планов, которые поручили осуществить его группе и ему.

-Что касается нашего долга, то мы выполним его до конца. Ну а вашу жизнь на этом судне поручено охранять мне. И я настаиваю на том, чтобы вы немедленно спустились вниз или, по крайней мере, находились в пуленепробиваемой кабине на корме. Я не хочу отвечать за вашу смерть, если мне доведется выбраться с этого острова живым.

Человек не стал возражать и, повернувшись, направился на другой конец катера. Не оборачиваясь, на ходу он крикнул, пытаясь перекричать шум волн и гудение двигателей, - удачи майор. Майор едва расслышал его слова и не придал им ни какого значения. Он быстро пошел по направлению к десантному отсеку. До высадки оставались считанные минуты. Катера, выстроившись в ряд, быстро приближались к небольшому пустынному пляжу, где собирались высадить десант и подготовить место для выгрузки техники с подходящего десантного корабля.

Тихое утро не предвещало, казалось, ни чего плохого, но что-то тревожило майора. Проверенное в боях чутье подсказывало об опасности. Он пристально всматривался в этот пустынный берег, тонущий в клочьях тумана, где за каждым валуном могла, таится смерть.

В десантном отсеке все были готовы, солдаты явно засиделись и в толпе слышались недовольные перешептывания. Наконец у откидного люка замигала красная сигнальная лампа, донесся рев механизмов поднимающих катер на воздушную подушку. Все ощутили резкое торможение и в тот же миг люк плавно откинулся, открывая выход на пляж. Десантники стремительно стали располагаться по пляжу на ходу перестраиваясь боевым порядком. Майор закрыл глаза и, перекрестившись, выпрыгнул вслед за последним солдатом, он ощутил под ногой гальку пляжа. Атака началась.

***

Директор Зольд уже час в исступлении мерил шагами кабинет, ожидая доклада. Минуты тянулись неимоверно долго складываясь в вечность и ему неимоверно хотелось завыть от тоски среди всей окружающей обстановки.

С момента последнего доклада прошел целый час. Возможно, самый ответственный час, час в который должно было, решится все. Еще с вечера Зольд продумал план своих действий на случай провала операции, но он разрабатывал этот план скорее машинально, нежели всерьез веря в реальность подобного исхода. Все гарантировало безусловную победу, быструю и легкую. Однако Зольд помнил с кем имеет дело. Вспомнилась беседа с президентом, в тот день тот был явно не в духе. Накануне провалилась его международная миссия в одну из конфликтных зон, а к концу дня, когда он вернулся в страну произошли события повлекшие за собой сегодняшнюю операцию. Президент стоял у окна и, выслушав доклад до конца неожиданно для Зольда заорал.

-Я сотру эту сволочь в порошок, я уничтожу это племя уродов всех до одного. Они возомнили себя черт знает кем.

Зольд никогда не видел такого взрыва эмоций у президента, хотя знал, что у того были проблемы исерьезнее чем эта. По какому-то злому року судьбы эти люди с самого начала их общественной деятельности приносили Зольду одни неприятности, и неприятности эти случались именно тогда когда за делом наблюдал президент.

Директор посмотрел на часы. Было уже девять часов, а доклад все еще не поступил. Не успел он пройти по кабинету еще раз как раздался звонок. Зольд схватил трубку с аппарата на столе. В следующие тридцать секунд лицо его побелело от услышанного, и он молча выронил трубку на стол. Он не знал, как произнести хотя бы одно единственное слово, не говоря о докладе президенту которого тот ожидал от него. Дело попахивало отставкой, но один шанс еще оставался, и он, собрав все свои силы, ухватился за него. Очнувшись от оцепенения, он быстро вытащил из ящика стола папку со своим аварийным планом действий подготовленным еще вчера. Его слегка пошатывало как после сильного удара.

Медленно, но твердо Зольд сел в свое кресло и вызвал всех тех, кого вызывать совсем не хотел и чье появление открывало новый подход к тому, что обычно решалось гораздо проще. Теперь директор совершенно отчетливо понял, что эта страница его профессиональной деятельности может стать заключительной во всей карьере. Мысли одна за другой проносились в голове директора отдаляя и затмевая собой реальность. В конце концов, ему удалось взять себя в руки и, подавив депрессию он провел совещание с вызванными агентами. После этого уже окончательно успокоившись Зольд направился к президенту на ходу додумывая свои оправдания и аргументы в защиту нового плана.

Выйдя от директора Борни и Ланц срочно поехали в аэропорт. Указания нужно было выполнять, а поскольку на их исполнение требовалось много времени они решили приступить немедленно. Сегодняшний провал подстегивал всех, от самых важных чинов до последнего солдата в тайной армии разведслужбы. Уже через час оба агента находились в воздухе и, обсудив основные направления своих действий, беседовали о всякой ерунде.

Борни по-прежнему не чувствовал полного взаимопонимания между ними. Прошел год как он работал с этим человеком, но его мотивы, логика, цели, оставались так же загадочны и непонятны как раньше. Ланц был агентом, добровольно перешедшим на сторону власти и достаточно результативно работавшим. Одной из причин, по которой его мгновенно и без аговорок взяли на службу было его непосредственное участие в "Течении".

Мало того он был там довольно крупной фигурой, а кое-кто даже называл его правой рукой самого Эйна, фигуры загадочной и противоречивой. Ланц возглавлял многие боевые отряды организации и непосредственно