подкрепленное личным опытом, немногого стоит. Просветление Будды имело также и эмоциональный аспект — глубокое сострадание, которое подвигло его на распространение своего учения — Дхармы. Из сочувствия к страдающему человечеству он потратил большую часть своей жизни на объяснение своего учения, которое, как он осознавал, было «трудным для восприятия и понимания, доступным мудрецам», на благо тем немногим, «у кого немного замутнен разум и кто, его не воспринимая, зря растрачивает себя» (M.i.168).

Эмпирическое измерение имеет большое значение, поскольку для буддизма религиозная жизнь — это фактически курс обучения самотрансформации. Духовные упражнения, такие, как медитация, вызывают изменения в сознании, способные ускорить духовное развитие. Медитацию можно сравнить с христианской молитвой, хотя они преследуют разные цели: буддисты не просят Бога об исполнении своих желаний, а стремятся к мудрости и состраданию.

Этот акцент на внутреннем эмпирическом аспекте религиозной практики сближает буддизм с мистическими традициями древней Индии, например, с йогой. В ней различные упражнения — позы и дыхание — используются для достижения контроля над телесными и ментальными состояниями человека и раскрытия им своих потенциальных возможностей. В следующей главе мы расскажем о том, как Будда сам использовал некоторые из этих методов. Они практикуются не только в Индии, но и в других странах мира. Сегодня наблюдается возрождение интереса к мистическому аспекту христианства, отчасти вызванного современным увлечением индийской духовной традицией.

Повествовательно-мифическое измерение

Как и в других религиях, в буддизме есть свои особые мифы и легенды. «Мифы» в данном случае не означают вымысел, скорее это истории, обладающие огромной силой воздействия благодаря их способности действовать одновременно на нескольких уровнях. В них есть повествовательный сюжет, но при этом, как и в притче, присутствует метафорический смысл, который может быть понят и истолкован по-разному. Например, Фрейд считал, что в мифе об Эдипе, убившем своего отца и женившемся на матери, заключены важные общечеловеческие истины о сексуальности и подсознании. Иногда бывает трудно понять, следует воспринимать миф буквально или нет. Люди, верящие в истинность Библии, будут читать Книгу Бытия как достоверный рассказ о сотворении мира. Другие предпочтут научную версию, не отрицая того, что Книга Бытия раскрывает глубинную связь между Богом и Вселенной. В раннем буддизме есть свой «миф о сотворении», изложенный в «Агганна-сутте», а также множество популярных сказаний, например джатаки — собрание нравоучительных историй о прошлых рождениях Будды, в которых участвуют животные, почти как в баснях Эзопа.

Многие драматические эпизоды буддийской литературы с участием сверхъестественных сил со временем, столетия спустя, обрастали новыми деталями, их сюжеты усложнялись. Уже в ранних источниках нередко появляются боги и духи. Обычно в буддийском искусстве и литературе они находятся среди людей во время важных моментов в жизни Будды. В одном из таких красочных повествований рассказывается, что перед тем, как на Будду снизошло просветление, он вступил в схватку с богом зла, искусителем Марой, пытавшимся отвратить его от избранного пути, и одержал великую победу. Есть и более реалистические истории и хроники, повествующие об истории буддизма в разных культурах, хотя и они не лишены элементов фантазии.

Доктринально-философское измерение

Буддисты в Азии не употребляют термин «буддизм» по отношению к своей религии, а называют ее либо Дхарма (Закон) либо Будда-сасана (учение Будды). Им не нравится применение к их верованиям понятия «доктрина», в котором, как они считают, есть элементы западной религии. Однако, если под «доктриной» понимать религиозное учение, системно сформулированное в логически разумной форме, этот термин вполне применим к буддизму Суть учения содержится в его основных положениях, изложенных в форме Четырех Благородных Истин, сформулированных их создателем. Изучением, разъяснением и комментированием догматов занимаются обычно представители образованной элиты. В буддизме за хранение писаний и их толкование отвечает монашеская община (сангха). Однако не все монахи — философы, в истории буддизма были люди, полагавшие, что мистический опыт, например, получаемый посредством медитации, — более верный путь к освобождению, чем изучение писаний. Тем не менее буддизм веками заряжал огромной интеллектуальной энергией научные изыскания, о чем свидетельствуют сохранившиеся на многих азиатских языках многочисленные тексты и трактаты. Пока переведена лишь небольшая часть этой литературы, хотя наиболее важные священные писания сегодня существуют на английском и других европейских языках.

Этико-правовое измерение

Буддизм широко почитается как одна из самых нравственных мировых религий. В основе буддийской этики лежит принцип непричинения боли и зла живым существам (ахимса), воплощенный в любви ко всему живому, которым знаменит буддизм. Буддисты проявляют уважение ко всем живым существам, и к человеку, и к животным, и считают преднамеренное лишение жизни самым большим грехом. Эта философия приводит многих из них (хотя далеко не всех) к вегетарианству и пацифизму. Принцип непричинения вреда играет положительную роль и в практических делах буддийских монахов и мирян, участвующих в организации больниц, приютов, школ, всевозможных благотворительных учреждений.

Для большинства буддистов любое насилие отвратительно, а применение силы ради утверждения религиозных целей, например, в форме крестовых походов или джихада, невозможно. Но и в истории Азии были эпизоды, когда буддизм эксплуатировался в политических целях и использовался для оправдания военных действий. Однако они вряд ли сопоставимы с крестовыми походами и религиозными войнами в Европе в Средние века и в начале новейшего периода. В XX в. в ответ на вторжение китайцев в Тибет в 1950 г., в результате которого погибло около миллиона его жителей и было разрушено 6 тыс. монастырей, тибетские буддисты избрали политику мирного сопротивления. Серьезные нарушения прав человека не прекращаются там до сих пор.

Все из рассмотренных выше пяти измерений носят абстрактный характер. Последние же два касаются социальных и материальных форм воплощения религии.

Социально-институциональное измерение

А.Н. Уайтхед определил религию как то, «что человек делает со своим одиночеством», но религия шире личного внутреннего переживания (с