Антон Фарб РВК

1

Даже если бы такой случай произошел, можно было бы его, поверьте мне, совершенно обезвредить, доказав — и это очень легко, — что таких случаев на свете не бывает.

Франц Кафка

Провизия у них закончилась на пятый день. Первым это обнаружил Этьен: оставшись в одиночестве посреди поляны, выбранной для привала, юноша нервно огляделся по сторонам и потянулся за котомкой с едой. С наступлением сумерек Ухающий Лес, обступающий поляну со всех сторон, принялся всячески оправдывать собственное наименование, ухая и подвывая на все лады, и от страха у Этьена проснулся зверский аппетит. Размотав подозрительно легкую котомку, Этьен какое-то время тоскливо взирал на пару черствых лепешек, обкорнанную со всех сторон головку сыра и мешочек с крупой, а потом издал звук, похожий на всхлип.

В лесу затрещали ветки, и на поляну с руганью ступил шевалье Арманд де Тьенсегюр с охапкой хвороста в одной руке и обнаженным мечом — в другой.

— А у нас еда кончилась, — упавшим голосом сообщил Этьен.

— Совсем? — деловито уточнил Арманд, оттирая клинок от желтоватой слизи.

— Почти… А что это? В смысле, кого вы… зарубили?

— А шут его знает, — хмыкнул Арманд. — Темно было, не разглядел. А он сзади прыгнул, дурашка… Мэтр еще не вернулся? Тогда с костром обождем. Неохота с огнивом возиться… А насчет еды, Ваше Высочество, то не извольте беспокоиться: завтра найдем харчевню, пополним запасы…

— Шевалье! — строго одернул его мэтр Гидеон, незримо и неслышно возникнув из сгустившегося вечернего мрака с котелком родниковой воды. — Мы же договорились блюсти инкогнито принца при любых обстоятельствах! Так что потрудитесь забыть, что перед вами Его Высочество, — добавил он, присаживаясь на корточки и совершая пассы над грудой хвороста, — и относитесь к нему, как и подобает относиться к нищему ваганту… Без лишнего пиетета!

— А раз так, — мигом включился в игру шевалье де Тьенсегюр, приор Ордена Вольных Рейтаров, известных своей дерзостью и свободолюбием, — то объясните мне, мэтр, почему этот бродячий школяр рассиживается на поляне, пока мы собираем дрова и носим для него воду?!

Хворост вспыхнул с сухим треском, и в свете костра стало заметно, как мучительно покраснел Этьен. В тот единственный раз, когда он отправился за водой, его едва не утянула на дно русалка, и если бы не чудо и шевалье Арманд де Тьенсегюр…

— Полноте ссориться, господа! — воскликнул юноша, пытаясь сменить тему разговора. — Лучше давайте подумаем, как мы будем экономить пищу.

— А зачем ее экономить? — удивился мэтр Гидеон, высыпая в котелок остатки гречневой крупы из мешочка. — Завтра завернем в трактир…

Шевалье согласно кивнул и впился зубами в лепешку.

— Во-во, — промычал он с набитым ртом. — Давно пора. А то мне эти ночевки под открытым небом уже в печенках сидят.

— Но откуда вы знаете, что завтра мы доберемся до трактира? спросил Этьен, вызвав иронические ухмылки у обоих своих спутников. — Вы ведь никогда прежде здесь не были!

— Можете положиться на наш опыт, Ваше… тьфу ты! — смутился мэтр Гидеон, а шевалье довольно гоготнул. — Уж кому-кому, а ваганту должно быть известно, что трактиры для того и существуют, чтобы путникам не приходилось страдать от голода!

Однако такое объяснение не удовлетворило принца, и после удручающе короткого ужина Этьен вытащил из-за пазухи свернутый вчетверо пергамент, на котором была начертана карта окружающих земель.

— Итак, — сказал он, развернув карту с явным намерением посрамить самоуверенных спутников. — Голодные Топи мы миновали… слава Фортуне! Долину Шипов — тоже, хоть и с горем пополам. Ухающий Лес, можно сказать, уже позади, а впереди у нас — Урочище Пробитых Черепов, Предгорья Отчаяния и Ущелье Серых Туманов… И я искренне не понимаю, откуда в этой глуши взяться трактиру? — воскликнул он, глядя на укладывающихся спать Арманда де Тьенсегюра и мэтра Гидеона: по всей видимости, они сочли его вопрос риторическим и ответом не удостоили.

— Ладно, — сказал Этьен раздраженно. — Как вам угодно. Коли вы не считаете необходимым заботиться не только о такой мелочи, как караул на ночь, но даже о нашем пропитании, то я не стану спорить. В конце концов, кто я такой? Всего лишь жалкий вагант, не смеющий указывать опытным путешественникам и верным паладинам госпожи Авантюры… — Этьен поднялся на ноги, отряхнул колени и решительно зашагал в лес.

— Вы куда? — обеспокоился мэтр.

— В кусты! — огрызнулся Этьен.

Когда шаги принца стихли в отдалении, Арманд де Тьенсегюр поворочался, укутываясь в плащ, и проронил с ленцой:

— Объясните мне, мэтр… На кой дьявол мы тащим за собой этого юнца?

— Настанет день, и тайна сия перестанет быть тайной… Всему свое время, шевалье, — маловразумительно ответствовал мэтр.

— Ну да, ну да… — проворчал Арманд. — Толку с ваших тайн… Мало того, что паренек труслив, как заяц, так он еще и наглеть начал! Скоро учить нас станет… Монаршья кровь!

— От дерзости до смелости — один шаг. И отрок наш зело храбрым оказаться может! — велеречиво заявил мэтр и добавил уже нормальным тоном: Ему просто пообвыкнуть надо малость… А там, глядишь, и выйдет из него толк.

В лесу что-то протяжно завыло и раздался пронзительный визг. Потом по направлению к поляне двинулось что-то громадное и неуклюжее, если судить по производимому шуму.

— М-да? — с сомнением уточнил шевалье. — А по-моему, толк из него уже весь вышел. Бестолочь осталась…

Предмет этого обсуждения выскочил на поляну с дико вытаращенными глазами, расцарапанным лицом и полуспущенным штанами.

— Там… там… — выпалил Этьен, жадно хватая ртом воздух и вращая побелевшими от ужаса зрачками. — Там… Там в кустах!..

В кустах сидел я, и когда этот вьюнош направился прямиком к облюбованному мною боярышнику, на ходу расшнуровывая гульфик, я от негодования взвыл не хуже оборотня, заодно соорудив для неблагодарного зрителя пару пылающих глаз рубинового оттенка. Эффект превзошел все ожидания: сопляка как ветром сдуло, и если шевалье не попрется выяснять, что же так напугало принца (а он не попрется), то до утра можно будет спокойно покемарить.

Устал я за эти пять дней зверски. Подопечные мне достались аховые: из всех неприятностей они умудрялись влипать в самые худшие, и вытягивать их каждый раз приходилось на пределе моих возможностей. Последний фокус с ольхой стоил мне двух дней полной темпоральной слепоты: попробуйте-ка сгноить в пять секунд корневище вполне здорового дерева, чтобы принцу Этьену было за что