войны — поданным Института военной истории, на которые ссылается Ю.П. Костенко [11].

Но все это было потом, а в мае 1940 г. Маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов был снят с должности Наркома обороны СССР с формулировкой:

«За отставание в разработке вопросов оперативного управления и непонимание принципов применения танков, авиации, десантов» [12].

Извлекли ли мы из этого исторического периода отечественного танкостроения какой-то полезный урок? Оказывается, нет! Вновь существуют в наших войсках разномарочные танки, ГСМ и запчасти; о прыгучести танков говорят во всех СМИ больше, чем о могуществе вооружения и защищенности. Также слаба надежность ходовой части танка Т-80У, также нерешительно действует высшее военное руководство в комплектовании Сухопутных сил единым танком Т-90, принимая на вооружение новые модификации газотурбинных танков типа Т-80. Зазвучали призывы создателей Т-80 к достижению скоростей танков 100 км/ч, поддерживаемые отдельными руководителями ГАБТУ Минобороны. В опубликованных мечтах одного из создателей танка Т-80 [13] видится достижение в танке XXI века следующих показателей:

«Удельная мощность силовой установки — 50-30 л.с./т, средняя скорость движения 70-75 км/ч, максимальная — 100 км/ч. Ресурс машины — 3000-4000 ч. Выполнить эти требования возможно с установкой газотурбинного двигателя». Для реализации указанных фетиш-скоростей на марше в колонне А. Дзявго предлагает увеличить дистанцию между машинами^[5].

Кстати, а как влияет скорость танка на дистанцию между машинами?

На основании исследований, на которые ссылается Ю.П. Костенко [15], дистанция между машинами должна устанавливаться в зависимости от скорости движения колонны следующим образом:

- допустимая дистанция при 30 км/ч — 30 м;

- при 35 км/ч — 50 м;

-  при 40 км/ч — 75 м;

-  при 50 км/ч — 150 м и т.д.

При скоростях 75-100 км/ч дистанция между танками должна составлять уже сотни метров. И к этому призывает нас А. Дзявго?

Ссылаясь на проведенные исследования, Костенко приводил такие данные:

График зависимости фактической скорости движения батальонной колонны Vк («1») от максимальной скорости одиночного танка Vод («2»)

 «...Как показывает опыт, увеличение скорости движения танков одиночных не увеличивает скоростей движения колонн» и прилагал график.

^{М1«Абрамс». «Не вписался в поворот»}

^{M1 «Абрамс». «Догоняя свою колонну. Нерасчетливый обгон»}

^{«Меркава». «Не успел затормозить»}

Скорость танка. Какой она должна быть?

Апологеты высокоскоростных танков типа «БТ» Н.И. Прокопенко и А.А. Соловьев считают, что при возникновении локальных войн и конфликтов «...потребуются мобильные воинские подразделения, оснащенные высокоскоростными боевыми и вспомогательными машинами. Если раньше, исходя из существовавшей тогда концепции применения танковых войск, на первое место ставились маршевые возможности танков, то в настоящее время в боевых условиях на первое место выдвигаются подвижность и маневренность одиночного танка», способного быстро перемещаться и наносить удары в условиях «партизанской войны»[16].

С этим нельзя согласиться. В интервью «ВПК» главнокомандующий Сухопутными войсками генерал-полковник А.Ф. Маслов в сентябре 2005 г. сказал, «…что применение танковых войск в контртеррористической операции является все же частной, а не характерной для них задачей. Главное предназначение танковых частей и подразделений — ведение боевых действий в локальных и региональных (крупномасштабных) войнах» [17].

Один из главных военных теоретиков в части боевого применения танков доктор военных наук, профессор Н.К. Шишкин в специальной статье «Танки в локальных войнах и вооруженных конфликтах» [18] особо подчеркивает тенденцию роста и удельного веса танков в составе общевойсковых группировок войск, участвующих в таких боевых действиях. Например, в арабо-израильских войнах в 1967 г. участвовало 3000 танков, в 1973 г. — 6700, в зоне Персидского залива («Буря в пустыне») уже более 9000 и т.д. В пространной аналитической статье боевого применения танков в локальных и вооруженных конфликтах с 1950-х гг. по настоящее время им не приведен ни один случай, подтверждающий концепцию применения одиночных танков.

Скопление такого большого количества танков в назначенном районе невозможно представить без организованного передвижения войск в колоннах, называемого маршем, с организацией разведки, охранения, защиты от ОМП и воздушного нападения, маскировки, инженерного, технического и тылового обеспечения, наличия комендантской службы и пунктов управления.

Если признать концепцию преимущественного применения в боевых действиях одиночных танков, надо немедленно приступить к изменению ТТТ к танкам.

Анализируя влияние на эффективность бронетанковой техники основных факторов, характеризующих современный бой, Г.Б. Пастернак пишет: «Многие характеристики и свойства БТТ задаются, учитывая их коллективное применение: броня усиливается в переднем секторе за счет остальных проекций, такая же направленность приборов прицеливания и наблюдения, вооружения, расположение МТО на корме. Необходимо стремиться поддерживать эту особенность боевого применения БТТ однообразием характеристик подвижности.

Создавая новый танк с существенно новыми свойствами подвижности, следует сразу планировать переоснашение войск всей взаимодействующей боевой и обеспечивающей техникой» [19].

Таким образом, выдвигая требование о создании высокоскоростного перспективного танка, надо одновременно менять всю инфраструктуру Сухопутных сил Российской армии и, как следствие, боевой устав.

В 1983—1986 гг. в зимних условиях на территории Сибирского военного округа проводились очередные войсковые испытания (ВИ) отечественных танков под кодовыми названиями «Тайга» (1983—1984 гг.) и «Акация» (1985—1986 гг.). Было установлено, что маршевые скорости колонн танков Т-72 при движении «по-походному» на ВИ «Акация» превосходили на 13% маршевые