писатели, учителя — все те, кто приехал сюда издалека сражаться за испанский народ.
Сейчас они направили огонь из пулемета на белый домик за деревьями, где засели фашисты. Окна домика были прикрыты деревянными ставнями. Ни в них, должно быть, были сделаны дырочки, из которых фашисты обстреливали дорогу.
Командир отдал приказ итти в атаку.
Бойцы испанского батальона и международной бригады пошли вперед с винтовками и руках. Но первые ряды их были сражены пулями фашистов.
Укрыться от пуль было негде. Даже окопаться землей нельзя: земля здесь была ссохшаяся от жары, потрескавшаяся, похожая ил камень. Бойцы не вынесли жестокого обстрела врага и снова отступили за дорогу. Теперь было ясно: если сделать вперед хоть десять шагов, смерти не избежать. А пройти под огнем врага надо было не десять, а полтораста шагов. Бойцы легли на землю, боясь поднять голову. И тут случилось неожиданное. Впереди колыхнулось высокое знамя, на котором был нарисован человек в бурке и косматой папахе. Это было знамя четвертого испанского батальона. Бойцов этого батальона за отвагу прозвали чапаевцами. И они после этого нарисовали на своем знамени портрет Чапаева. И теперь все увидели: бежит вперед по полю человек с этим знаменем. Знамя развернулось по ветру, и на его шелку показалась голова Чапаева в косматой папахе. По рядам пронеслось: — Чапаев впереди! Каждую минуту фашистская пуля могла скосить знаменосца, но он смело бежал вперед… И бойцы, забыв про смерть, кинулись за ним. Они бежали, не останавливаясь, перепрыгивая через тела убитых товарищей. Чапаев с нами! Фашисты с ужасом увидели, что ни огонь пулеметов, ни подоспевшее из-за реки подкрепление их не спасет. Республиканцы бежали вперед, а перед ними колыхался на знамени портрет человека с ясными глазами, в косматой бурке. Из-за белого домика показалось трое фашистских солдат; они бросили на землю винтовки и подняли кверху руки.
К ним подбежал офицер, что-то крича и размахивая револьвером, но пуля республиканца сбила его. Через минуту домик, где засели фашисты, был взят. У его входа бойцы испанского батальона поставили свое знамя. На нем был нарисован человек в бурке и папахе.
Укрыться от пуль было негде. Даже окопаться землей нельзя: земля здесь была ссохшаяся от жары, потрескавшаяся, похожая ил камень. Бойцы не вынесли жестокого обстрела врага и снова отступили за дорогу. Теперь было ясно: если сделать вперед хоть десять шагов, смерти не избежать. А пройти под огнем врага надо было не десять, а полтораста шагов. Бойцы легли на землю, боясь поднять голову. И тут случилось неожиданное. Впереди колыхнулось высокое знамя, на котором был нарисован человек в бурке и косматой папахе. Это было знамя четвертого испанского батальона. Бойцов этого батальона за отвагу прозвали чапаевцами. И они после этого нарисовали на своем знамени портрет Чапаева. И теперь все увидели: бежит вперед по полю человек с этим знаменем. Знамя развернулось по ветру, и на его шелку показалась голова Чапаева в косматой папахе. По рядам пронеслось: — Чапаев впереди! Каждую минуту фашистская пуля могла скосить знаменосца, но он смело бежал вперед… И бойцы, забыв про смерть, кинулись за ним. Они бежали, не останавливаясь, перепрыгивая через тела убитых товарищей. Чапаев с нами! Фашисты с ужасом увидели, что ни огонь пулеметов, ни подоспевшее из-за реки подкрепление их не спасет. Республиканцы бежали вперед, а перед ними колыхался на знамени портрет человека с ясными глазами, в косматой бурке. Из-за белого домика показалось трое фашистских солдат; они бросили на землю винтовки и подняли кверху руки.
К ним подбежал офицер, что-то крича и размахивая револьвером, но пуля республиканца сбила его. Через минуту домик, где засели фашисты, был взят. У его входа бойцы испанского батальона поставили свое знамя. На нем был нарисован человек в бурке и папахе.