Валерий. — Где она у вас?

— Так вот же наш начальник пошел договариваться, — указал на удаляющегося от саней Трубникова Андрей. — Подожди.

Валерий почему-то с сомнением покачал головой и снова, на этот раз озабоченно, произнес:

— Ждут. Плыть скорее надо. А с шофером, который кассиршу привез, я договорюсь, он вас прямо к конторе подвезет.

Люди на том берегу тоже видели, как один человек шел к костру, где сидели хозяева лодок, и, конечно, думали, что сейчас Валерий на моторе к ним приедет.

А Трубников шел к костру. Он знал, что за его спиной Паша и Андрей разгружают сани, складывают вещи и снаряжение у берега, прикидывают, что взять первым рейсом и сколько раз придется переправляться через нильхин.

Было десять часов вечера. Солнце, скрытое горой, еще не успело нырнуть в океан. Его лучи подсвечивали водную гладь сбоку, отчего пенные валы у берега казались грознее, выше и красивее.

За многие годы экспедиций Трубников приучил себя и своих подчиненных к идеальному порядку в лагере. Поэтому его взгляд мгновенно отметил, что палатка поставлена под высоким двухметровым берегом — это хорошо! — но укреплена кое-как, брезент трепыхался на кольях, будто белье на веревках; за палаткой валялись чехлы от спальников; у земляного берега, чтоб не попал песок в стволы, стояли карабин и ружье.

Трое у костра сосредоточенно хлебали каждый из своей посудины уху: пахло свежей рыбой.

— Добрый вечер!

Двое кивнули, продолжая есть, а третий, самый молодой, не донеся ложку до рта, приветливо посмотрел на Трубникова и один за всех ответил:

— Здравствуйте.

Трубников оглядел их. Двое в возрасте, третий — почти мальчишка. Один из старших — тонкий, длинный, как Дон Кихот, второй — словно Санчо Панса, — коротенький, толстый, не успел еще живот растрясти в длительных походах.

— Тоже экспедиция? — спросил Трубников.

Дон Кихот быстро, между делом, взглянул на него, буркнул неприветливо;

— Да. А что?

— Коллеги, значит. Чем занимаетесь?

Дон Кихот, шаря ложкой в котелке, криво улыбнулся, посмотрел на Трубникова с чуть прикрытым этой улыбкой презрением. Ну, только что слов не произнес: «Коллеги! Всякий, напяливший на себя экспедиционное обмундирование, уже коллега…»

Оруженосец пожал плечами: мне, мол, все равно, коллеги или нет.

И только мальчишка сказал коротко и гордо:

— Мы — гляциологи!

Трубников по его тону определил, что мальчишка — вчерашний школьник, по знакомству попавший в экспедицию, что о гляциологах он несколько недель назад не иная не ведал, но вот сейчас, помогая им таскать приборы и вещи, причисляет себя к людям науки. На следующий год поедет с другой партией, будет говорить; «Мы — геологи…»

— Большая просьба к вам, товарищи, — сказал Трубников, — Переправьте нас на ту сторону. Груза на три рейса, не больше. Нам через час надо быть у конторы совхоза.

Мальчишка быстро поднялся с галечника, не выпуская ложку из рук. Его движение Трубников расценил как готовность немедленно помочь им переправиться на противоположную сторону. Дон Кихот быстро взглянул на него, потом — на Трубникова, ответил:

— Ха! На три! На этой посудине и одного рейса невозможно сделать.

— А что за причина?

— Один бог знает, — на этот раз ответил Санчо Панса. — Мотор барахлит. Перебирать надо.

Мальчишка стоял, переводя взгляд с одного на другого. Потом сел. Его ложка застучала по котелку.

— Может, помочь? Мои ребята разбираются в моторах, — предложил Трубников.

— Мы и сами разбираемся. Короче: сожалеем, но… Беден же ваш институт — на побережье работаете без лодки. У нас вот на троих две.

Трубников не стал говорить, что дело не в лодке, а во времени, да и зачем повторяться, мотор от его слов не заработает.

— Ну извините за беспокойство, — сказал он и, не оглядываясь, зашагал к трактору.

— Что в первую очередь грузить? — весело встретил его вопросом Паша.

— В первую очередь доставайте нашу лодку и насос,

— Не дали, значит, — зло сказал Паша, — Вот котелочники!

— Почему «котелочники»? — удивился Трубников.

— А как же?! Уху из котелков едят! Другой посуды не могли взять с собой, что ли? Показуха. Мы, мол, полевики!

— Паша! При чем здесь котелки?! Мотор неисправен.

— Ну трехсотку бы попросили, — не сдавался Паша. — Вон под берегом стоит. Валерий торопится, да и нас ждать не будут, жмоты…

О трехсотке Трубников как-то и не подумал. На двух лодках все-таки быстрее.

— Не, — сказал Валерий. — Не просите. Не дадут. Не надо у них просить. Я их знаю. Я с вами поплыву.

— Вы хоть поинтересовались, откуда они, кто такие? — вступил в разговор Андрей.

Вполне серьезно Трубников ответил:

— Длинный — Дон Кихот, маленький — Санчо Панса, а третий… Солдатик третий. Салага…

— Они сами вам так представились?

— Нет. Это я их такими увидел. Внешне.

— А по содержанию они, по-моему, гады. Жмоты, короче говоря, — зло сказал Андрей. — Что мы, борт у лодки откусим?!

Паша уже орудовал возле пятисотки, ругался:

— Вот паразиты! А? Гадство! Пока этой пукалкой накачаешь, — он кивнул в сторону насоса, — воздух из тебя весь выйдет. Со всех сторон…

— Здесь не надо переправляться, — сказал Валерий. — Я думал, что они дадут моторную. Отсюда можно только на моторе, а на резинке в море вынесет. Надо из лагуны плыть. Вон оттуда. Давайте здесь накачаем, нести лодку удобнее будет.

Трубников давно не новичок в экспедициях. За тридцать с лишним лет работы он исходил и изъездил почти всю страну. Экспедиции и походы — это встречи со многими людьми. С людьми, в основном, хорошими, с которыми всегда можно поладить и договориться. У половиков, особенно у тех, которые не стоят на месте, а постоянно передвигаются, закон взаимовыручки — как у шоферов, которые всегда готовы отдать терпящему бедствие в пути товарищу последние запасные детали, слить последние капли горючего. Любой водитель знает, что если завтра на трассе с ним что-нибудь произойдет, ему помогут те, которых он выручал вчера. Очевидно, думал Трубников, формула «человек — человеку» известна шоферам с тех пор, как появились на земле два первых автомобиля.

Он помнит, что не только полевики, а все люди, встречавшиеся на многочисленных дорогах, относились к нему по-человечески. Конечно, если он сам при этом оставался человеком.

Он не был согласен ни с Пашей, ни с Андреем. Никакие эти гляциологи не «котелочники» и не «жмоты». И в большом городе мотор отремонтировать не сразу удается, а здесь, на Ледовитом, коль забарахлил он, исправить его — проблема. В магазине запчасти не купишь, у частника не перехватишь, у друга не займешь…

Был у него